Черный интернационал

Колычев Владимир Григорьевич

– Переживает она, – поделилась своими соображениями Таис. – Боится…

– Мишку-то чего бояться? – удивился Феликс. – Он парень что надо…

– Никто не спорит. Только она не его боится. Асада и Толика она боится… Они же крутые. Могут наказать…

– Это они с девчонками крутые. А с нами пусть лучше не связываются. Не бойтесь, мы вас в обиду не дадим…

– Сейчас-то мы не боимся. А что потом будет? Асад нас из-под земли достанет…

– Сам в землю и уйдет. Кстати, он кто по национальности?

– Сутенер у него национальность. А если серьезно… Черт его знает – то ли адыг, то ли черкес. Он

всю жизнь в Москве прожил…

– А ума не нажил. Сутенер хренов… Выбрось его из головы!

– Попробую, – пожала плечами Таис.

Пробовала она или нет, но Асада она из головы не выбросила. И Ситора тоже. Страх в их душах оказался сильнее рассудка. Где-то в двенадцатом часу ночи Таис и Ситора вышли в туалет. А вот обратно не возвратились. Хоть и не сразу, но все же до Феликса дошло, куда они делись. Сбежали девчонки. А у него не было никакого желания бегать за ними. Чего нельзя было сказать про Мишку.

– Вернуть их нужно, понимаешь, вернуть! – заявил он.

Совсем парень голову потерял.

– Так в чем же дело! – не стал отговаривать его Феликс.

Но, увы, Ситору Мишка найти не смог. Судя по всему, вместе с Таис и двумя сутенерами она покинула город.

Глава девятая

«Тихо в лесу, только не спит чечен, знает чечен – не возьмут его в плен, вот и не спит чечен…» Это была самая мягкая версия знаменитого музыкального слогана из тех, которые крутились в голове у Феликса. Нравилась ему эта песенка про «лес». И он с удовольствием вставлял в нее рифмы про чеченцев, арабов, материл их образно и от души.

«Тихо в лесу, только не спит араб, ставят араба спецы в позу краба, вот и не спит араб». И этот слоган тоже из мягких. К тому же он пока что не соответствует действительности. Спецы уже вышли на тропу войны, но пока что находятся в засаде. И ждут араба, чтоб загнуть его крабом. А с ним и чечен – не возьмут его в плен. На месте грохнут…

Тихо в зеленом буковом лесу, и не видать спецов. Засада на то и засада, чтобы сидеть в ней тихо, не привлекая к себе внимания. Феликс мог сутками находиться в неподвижном положении. Опыт, навыки, закалка. Плюс большое желание, замешанное на необходимости, выполнить боевое задание.

Селение Харсеной Шатойского района – особое место. Сюда с гор спускаются боевики, отсюда в предгорья и на равнину ведут десятки троп. Сюда из Грузии поступает оружие. Здесь обучается чеченская молодежь, завербованная эмиссарами Масхадова и Басаева. Места боевой чеченской «славы». Здесь зверствовали Гелаев, палач Темирбулатов, он же Тракторист. Боевикам помогали «мирные» жители Харсеноя. Так, в одном бою здесь погиб отряд армейской разведки. Двадцать пять псковских разведчиков уничтожили больше сотни боевиков Хаттаба, но и сами полегли в этом бою. Тяжелораненых спецназовцев добивали не только боевики, но и жители Харсеноя. Разведчикам отрезали головы, вспарывали животы, чтобы набить их гильзами. Есть видеоматериалы, подтверждающие эти ужасные факты…

«Тихо в лесу…» Чтобы занять себя чем-то, Феликс продолжал плести в уме матерные стишки. Утренний соловей подпевал ему вслух. Подпевал, а потом вдруг замолк. Кто-то вспугнул птичку. Похоже, начинается…

– Внимание! – едва слышно бросил в эфир Феликс.

Разведчики на местах готовятся к бою,

но по-прежнему не видно никого и не слышно. Камуфляж подобран под цвет данной местности, маскировочный макияж скрывает лица, специальная аэрозоль убила запах пота и дыхания, человеческая воля подавила флюиды предбоевого азарта и напряжения. Тишь да гладь. Но это временно. Сейчас начнется…

Боевики шли тихо. Ни шороха листвы, ни треска сучьев. Оружие на изготовку, глаза настороженно шарят по сторонам, ноздри раздуваются в натужном, но тихом дыхании. Чечены, арабы, две славянские бородатые морды. Автоматы с подствольниками, пулеметы, гранатометы, разгрузочные жилеты российского же образца. Кто-то ведь снабжает этих собак…

Наемники вооружены неплохо. И боевая подготовка у них, судя по всему, на высоте. Но шансов у них нет. Потому что они не видят опасности, зато сами как на ладони. А в группе у Феликса настоящие мастера своего дела. Если они когда и промахиваются, то лишь во сне…

– У-ух! – как будто филин ухнул в эфире.

Это был голос Феликса, боевого офицера военной разведки с позывным Филин.

По его команде заговорили автоматы «ВАЛ» с мощными глушителями. Отличные машинки, убойность что надо. Одна беда – всего двадцать патронов в обойме. Но настоящему спецназовцу да еще при наличии эффекта внезапности, к тому же из удобного положения этого запаса хватит с лихвой.

Спецназ ГРУ должен выполнять задачи боевой глубинной разведки. В случае обнаружения разведчики не должны вступать в бой, в этом случае они обязаны включить форсаж и задать деру так, чтобы как можно скорее раствориться в пространстве. В таком бегстве ничего постыдного нет, это всего лишь необходимость. Молниеносность и скрытность – вот основная тактика армейского спецназа. Поэтому боевой комплект индивидуальной экипировки разведчика облегчен до предела. Мало патронов, мало гранат.

Но жизнь ставит свои задачи. Помимо разведки, приходится блокировать отряды боевиков, устраивать засады. Для этого усиливается боекомплект. В данном случае группа Феликса могла выдержать затяжной бой. Но скоротечный бой предпочтительней. Молниеносность хороша в любой ситуации, тем более в этой…

Рука у Феликса не дрогнула. Двумя выстрелами он уложил одного боевика, мгновенно перевел огонь на следующего. Снова два выстрела. Можно переключаться на следующую цель. Но стрелять больше не в кого. Его бойцы расхватали всех боевиков. Из них даже выстрелить никто не успел. Вот что значит высокий класс военного разведчика. Остается удивляться, что при таком качестве исполнения боевики до сих пор существуют как класс. Видимо, их разводят не только «садовники» мирового терроризма. У Феликса имелись серьезные основания считать, что существование чеченского экстремизма выгодно власть имущим из самой России…

Феликс быстро сменил ополовиненную обойму на новую, быстро, без суеты, вышел из укрытия. За ним потянулись его бойцы. Все начеку, пальцы на спусковых крючках.

Не напрасно сочинял он рифму про «плен» и «чечен». Никто из «чехов» не попал в плен. Все полегли. Да и вообще, муторное это дело – брать в плен боевиков. Кандидат в пленники мог поднять стрельбу, к тому же увеличивался риск потерять людей. Офицер вправе не щадить своей жизни, но своих подчиненных отдавать на заклание – последнее дело…