Черный Истребитель
Шрифт:
– Разговорчики… - достаточно грубо рыкнул медик, но просто положил ее руку себе на плечо, обнял за талию и в таком виде повлек куда-то вглубь. Кэсс не сопротивлялась - она старательно следила, чтобы ноги - левой, правой, левой, правой - не запинались.
Повалившись на ложе в одном из кабинетов, Кэсс мгновенно отрубилась. Тело еще чувствовало, как ее извлекают из костюма, облепляют датчиками, делают какие-то инъекции, но в голове была глухая чернота, а потом ее сменили радужные сны.
Очнулась она от того, что было холодно - ее знобило. Она лежала на ложе медицинской установки, небрежно прикрытая по пояс тонкой голубой простыней. Кэсс огляделась, никого не увидела и попыталась встать. Но тут же сзади навис медик, прижал ее к ложу.
– Куда?
– рявкнул он.
– Что за наказание? Сначала от меня хотят, чтобы я привел в порядок капитана за совершенно нереальный срок, потом капитан собирается куда-то ускакать раньше этого срока…
– Холодно, - пожаловалась Кэсс.
– Очень холодно.
– Еще бы не холодно, - улыбнулся медик, подходя к ней сбоку с огромным инъектором в руках.
– Вы радуйтесь, что лежите здесь, а не в реанимации.
– Почему?
– Вот уж не знаю, почему, но были все шансы. Базовые показатели - почти по нулям. Крутовато для простого перехода на ручное. Что у вас там случилось?
Кэсс попыталась описать черно-белый стробоскоп и все последующее. Медик слушал ее в недоумении, и только профессиональная привычка всегда иметь умный и понимающий вид мешала ему банально отвесить челюсть.
– Вот уж не знаю пока, что это было. Но кажется, что если бы не позавчерашняя профилактика, вы бы до базы не дотянули.
– Холодно, - еще раз пожаловалась Кэсс.
– Дайте мне стимулятор.
– Милочка, да из вас эти стимуляторы скоро вытекать будут, - возмутился медик.
– Не учите меня!
Кэсс проглотила «милочку», хотя и с трудом. Спорить с медиками было делом безнадежным.
– Мне в семь надо быть в штабе, - попыталась объяснить она.
– Надо, понимаете?
– Штаб подождет до того момента, пока я не сочту возможным вас отпустить, - отрезал безжалостный медик и вкатил-таки ей в плечо лошадиную дозу чего-то крайне болезненного. Кэсс прикусила губу, чтобы не взвыть и не выругаться, медик заметил это и вконец разозлился.
– Что вы из себя изображаете героя на допросе? Орите, выражайтесь, плюйтесь, кусайтесь, только не делайте «лицо»! Каждое это ваше лицо - пережженные нервные клетки, которые я вам с трудом восстанавливаю, это понятно? Как же надоело - изо дня в день бороться не только с последствиями аварий, неудачных посадок, сожранной наркоты, но и с этими вот представлениями о чести и доблести!
Видимо, желая развести ее на вопли, выражения и плевки, медик загнал ей в бедро не меньшую порцию чего-то похлеще. Но от первой инъекции наконец-то стало тепло, и теперь уже легче было переносить все процедуры. После получаса в барокамере она почувствовала, что передвигаться, по крайней мере, способна без посторонней помощи, да и в голове прояснилось.
– Из штаба извольте вернуться сюда, - распорядился медик.
– В любом случае, я сообщу полковнику Конро, так что не надейтесь улизнуть.
– Сообщите ему, пожалуйста, и результаты обследования. Мне кажется, они его заинтересуют. Прямо сейчас сообщите, - попросила Кэсс.
– Пусть они попадут в штаб раньше меня.
Медик кивнул, удалился, вернулся с литровой кружкой чего-то горячего. Кэсс приняла кружку, с интересом принюхалась - пахло отнюдь не стимулятором, а какими-то травами. На вкус жидкость оказалась приятной - горьковато-сладкой, кисловатой, пряной одновременно.
– Что это?
– удивилась она, делая второй глоток и с удовольствием ощущая, как горячий напиток создает в желудке уютное тепло.
– Нравится?
– подмигнул медик, и Кэсс с удивлением поняла, что он совсем молод, просто суровое и властное выражение лица прибавляло ему добрую сотню лет. Кэсс кивнула, сделала еще пару глотков.
– Очень нравится, - наконец сказала она.
– Травяной чай, - объяснил медик.
– Банальный травяной чай.
Кэсс повела голыми плечами, прижала горячую чашку к груди. Вдруг оказалось, что вокруг нее - уйма хороших людей, готовых ей помочь и по долгу службы, и просто так. Где же были ее глаза чертову прорву лет, когда она общалась только с летным составом, с равнодушием игнорируя всех остальных? Что бы там ни оказалось, но Эскер определенно, хоть и не желая того, сделал ей подарок. Этот медик, техник Рин - вернувшись на основную базу, она будет иногда заглядывать к ним, чтобы выпить кружку чаю или стакан термоядерного пойла, или просто посидеть рядом, молча, ну, может быть, беседуя о какой-нибудь ерунде. Большего не нужно. Но без этого - плохо.
В штабе, в кабинете Полковника, было достаточно тесно. Кэсс вошла, увидела Эскера, еще одного эсбэшника, потом Рона и Истэ, едва знакомого техника, медика, еще кого-то совсем незнакомого в штатском. Ждали, видимо, только ее. Кэсс поискала глазами стул, но какое там - его и поставить было бы некуда, от двери она уже не знала куда шагнуть. Полковник оглядел ее испытующим взглядом, потом сгреб в охапку разноцветные листы пластика и мемобумаги.
– Господа, предлагаю перейти в зал совещаний. Тут становится тесновато.
Зал совещаний представлял собой помещение чуть попросторнее, без окон, с двумя широкими столами и рядами стульев вдоль них. Карта во всю стену, прочие стены - голый металл. Кэсс хотела сесть с краю, но Полковник жестом поманил ее к себе, указал на стул рядом.
– Ты как?
– шепотом спросил он, на мгновение загораживая ее собой от остальных.
– Справлюсь, - шепотом же ответила Кэсс.
Все, наконец, расселись. Эскер выбрал место напротив Полковника, так что на первый взгляд неясно было, кто возглавляет мероприятие; впрочем, все смотрели на Полковника, а не на Эскера. Так что трюк с выбором места не прошел. Перед Эскером лежала в прозрачном пакете его ненаглядная папка.