Черный Истребитель
Шрифт:
– Для тех, кто там не был - как раз одна романтика. А что? Полеты-пилоты, подвиги, потери - звучит красиво, а внутри не больно…
В дверь позвонили.
– О! А вот и детдом. У наших-то ключи.
На пороге стоял хлипкого вида парень в потертой нейлоновой курточке. Танька с интересом посмотрела на него - сверху вниз, обнаружив, что плечи у нее, пожалуй, пошире будут.
– И вы это как, сами собираетесь выносить?
– задумчиво сказала она, обводя руками коридор, в котором мебель была сплошь усеяна желтыми листками.
– Нет. У меня там внизу грузчики, - утробным басом заявил парень, и Танька, не выдержав, хихикнула - настолько голос и телосложение не сочетались между собой.
Два дюжих грузчика довольно быстро опустошили квартиру. Парень в курточке, нагруженный под завязку двумя тюками с вещами, долго благодарил, стоя на пороге, и Танька с Эри устали с ним прощаться.
– Ну, улучшили, стало быть, свою карму, - улыбнулась Эри, огляделась и ошеломленно хлопнула себя руками по бедрам.
– Ну нифига ж себе…
Было чему изумляться: вдруг оказалось, что квартира - весьма большая и удобной планировки. Мебели осталось ровно столько, сколько было нужно нормальным людям. И даже чудовищного вида обои - коричневые в песочный цветочек в одной комнате и серо-красные в другой - не особо портили общую картину. Но по углам были кучи пыли и мусора, а полы - истоптаны грузчиками.
– А вот мы сейчас как вымоем все это… - хищно оглядываясь, заявила Танька.
– Ура! Даешь рейд за чистоту!
– За свободу!
– вскинула вверх левую руку в салюте Танька.
– Освобождение-е!
– завопила во всю глотку Эри, и Танька уронила челюсть. Все ей вдруг стало ясно, но говорить об этом было не нужно, да и не было тех слов.
Все было сделано весело и в ударном темпе - и выметены и вымыты дважды, с порошком, полы, и расставлена заново, удобно, мебель, и вытряхнуты оставленные покрывала и спальники. Книги стройными рядами выстроились на освобожденных от литературы советских времен полках, уцелевшие кастрюли и сковородки спрятались в кухонный шкаф.
В меньшей комнате уцелели два стола под компьютеры, диван, книжный шкаф и шкаф для одежды. Во второй - диван, два кресла, стенка, зиявшая свободными местами для новых книг, журнальный столик. Вместо пыльных штопаных ковров был начисто вымытый, блестящий линолеум.
– Натуральная казарма, - с удовольствием сказала Эри.
– Вот теперь купим стиральную машину, а то все говорили - когда мебель выкинем, тогда и купим. Ну не молодцы ли мы, командир?
– А то!
– кивнула Танька, уже второй раз моя лицо и руки с мылом.
Когда замок двери заскрежетал, и в прихожую вошли Рыжий и Герцог, лица их вытянулись, а челюсти устремились к ботинкам.
– Рыжий, мы, кажется, к соседям зашли?
– удивленно сказал Герцог.
– Ну, эти ботинки, - показал под вешалку Рыжий, - определенно мои. Я узнаю их в лицо.
– Ага! Обалдели, да?
– вышла в коридор Эри.
– Вот так-то вот. Я тебе, заразе, сколько раз предлагала все лишнее повыкинуть? А ты все - да надо позвать кого-нибудь, да мы сами задолбаемся… Вот, мы с командиром в момент справились. И не задолбались, ага!
– Мощно, - сказал Рыжий.
– Что, и шкафы сами выносили?
– Вот еще. Мы объявление повесили, так тут же приехали, сами все вынесли и еще и ручки нам на прощание расцеловали.
– А ты еще объявление повесь, чтоб приехали, покрасили и обои переклеили, - предложил Герцог.
– Командир, ну ты посмотри на этих оболтусов! Нет, чтобы сказать - а вот сейчас мы все переклеим и перекрасим! Тьфу на вас, противные. Уйдем мы от вас, будем жить сами. Правда, командир?
Танька задумчиво посмотрела на Эри, потом на Герцога.
– Неправда, - сказала она, улыбаясь.
– Вот именно, - погрозил Эри пальцем тот.
– И не сманивай мою любимую женщину.
Танька в очередной раз покраснела от смущения и спрятала глаза.
После ужина - вареной картошки с брынзой и укропом - Герцог отвел Таньку в комнату, внимательно посмотрел на нее.
– Я так понимаю, ты здорово устала.
– Ну, не то чтобы совсем… А что?
– Нашли мы берлогу Маршала. Завтра туда прокатимся. Он не один, там пасется еще пара каких-то парнишек, может, и с пушками. Так что в таком виде я тебя туда не потащу. А тебе там быть нужно по-любому. Будем разговоры разговаривать.
– Да о чем с ним разговаривать!
– возмутилась Танька.
– Пристрелить его, и все тут.
– Пристрелить всегда успеем. Да и не за что, в общем.
– Как это не за что? А за тебя? А за меня?
– Ну, за себя я ему просто поотбиваю жизненно важные органы. А за тебя… примерно то же самое.
– Такой добрый?
– Нет, такой справедливый. Насильно он тебя ни во что не втягивал, хоть и скотина.
– Ну, я же не знала, чем занимаюсь…
– У людей так не бывает - чтоб не знал, и не совался, - улыбнулся Герцог.
– А рассказать ему, наверное, есть о чем. И про Скиннера этого вашего, и про все остальное.
– Рыжий тоже с нами поедет?
– Нет. Рыжему там делать пока нечего.
– Вдвоем?
– нахмурилась Танька.
– Вернее, в полторы рожи? Я-то не боец.
– Ничего. Все будет отлично, я тебя уверяю. Ты вот мне скажи, ты зачем волосы покрасила?
– Под паспорт.
– И скоро это безобразие отрастет?