Чёрный камень Отрана
Шрифт:
Единственная ошибка дожа - не стоило ждать утра, надо было напасть ночью, и для Чатта и его людей все было бы кончено. Не учел он, что ближе к главарю больше дисциплины и дозоры на мысе не только хлещут гурдские вина, но и на море глядят иногда...
Чатт сверкнул глазами.
– Да. С Камнем нам не уйти. Но и бросать его мы не станем. Я знаю, что делать, Матвей!
Чатт ухватился за мелькнувшую мысль, и, не найдя в ней серьезных изъянов, решил попытать судьбу.
– Уводи всех, кто несет ценности за перевал! Головой отвечаешь! Деньги и золото нужно сохранить во что бы то ни стало.
Матвей понимающе кивнул.
– Пожалуй, это действительно выход. Я сам хотел предложить тебе разделиться... А за меня не беспокойся: я еще никого из тех, с кем вместе работал, не надувал. Это мое правило, если ты не забыл.
Чатт осклабился.
– Я не забыл. Но на всякий случай напоминаю...
Пехотинцы дружно покинули лагерь. Лавина темных подвижных точек начала подниматься к дороге. До стычки оставалось около трех часов. Есть время подготовиться.
– В путь! До встречи за перевалом!
– До встречи!
Отряд разделился. Полторы сотни дюжих разбойников с пухлыми заплечными мешками быстро зашагали по горной тропе; оставшиеся навалились на неподатливую тяжесть черной глыбы, стараясь поднять ее повыше в горы.
11. МАТВЕЙ
Перевал встретил их потоком теплого воздуха. По мере подъема сила потока возрастала. Вольные ветры южных степей лились на земли республики, ползли к подножию гор и окутывали море пеленой белесого тумана.
Достигнув высшей точки на тропе, Матвей обернулся. Отряд, растянувшийся цепочкой, полз к перевалу, словно упорный длинный червь. По ту сторону гор воздух был кристально прозрачен и бескрайние травянистые равнины просматривались на многие мили. Вдалеке виднелся мутный шлейф поднятой пыли: к перевалу кто-то приближался со стороны степей. Но пыль клубилась еще очень далеко, даже если это пыль из-под ног дромаров, всадники прибудут к перевалу не скоро.
Хлебнув из фляги, Матвей присел на плоский обломок камня. Спутники поднимутся к нему не раньше чем через десять минут. Есть время отдохнуть и осмотреться. И подумать.
Над тем, не пришла ли пора нарушить старое правило.
Достаточно ли несут золота пираты, приближающиеся к перевалу? Чатта все равно не пощадят. Военные Сумана всегда были беспощадны к тем, кто мешал торговле. Так не лучше ли за перевалом повернуть куда-нибудь в тихое место? Часть денег раздать сообщникам, а оставшиеся он найдет куда употребить...
Он закурил трубку вишневого дерева, с наслаждением затянулся и приготовился взвесить все за и против.
Порыв холодного ветра застал его врасплох. Сбоку, за серой громадой скалы, где росли несколько чахлых сосенок, что-то сверкнуло.
Матвей чертыхнулся и встал.
У сосенок вновь несколько раз сверкнуло, словно туда то и дело била молния. Но какая молния при ясном небе?
Ледяной ветер налетал тоже оттуда, странный, порывистый, колючий.
Матвей оставил трубку на камне и скользнул к скале. Туда вела еле заметная тропинка. Прячась за сосенками, Матвей выглянул. Он увидел небольшую ровную площадку, усеянную колотым гранитом. На площадке, отряхивая белоснежный плащ, вставал с колен высокий соломенноволосый парень. В левой руке он сжимал сверкающий на солнце меч, украшенный крупным изумрудом.
Вновь налетел порыв ветра и по глазам резанула короткая вспышка. Матвей заслонился ладонью, но тотчас опустил ее.
Прямо из пустоты на площадку вдруг ворвались еще двое, один в сине-желтом плаще, второй в зеленом. У этих тоже были мечи. Не устояв на ногах, оба плашмя повалились на гранитную крошку, шипя и тихо ругаясь от боли.
Не прошло и минуты, как появилось еще двое, в коричневом и желтом плащах.
Матвей присмотрелся.
Обладатели зеленого и желтого плаща были черноволосы и крепко сложены; остальные повыше и постройнее, кроме того, что в коричневом: этот был и высок, и крепок одновременно. У зеленого и сине-желтого мечи были черны, у остальных - сверкающи и с зелеными камнями на гардах.
Кое-как все пятеро поднялись и стали озираться.
– Гляди, Тарус! Они посветлели!
– сказал тот, что в белом плаще. Акцент у него был какой-то странный, незнакомый, хотя Матвей исходил немало земель и знал массу наречий.
– Какие посветлели, а какие и наоборот...
– проворчал тот, которого назвали Тарусом.
Крепыш в коричневом плаще глянул с обрыва.
– Ого! В горы нас занесло, чародей. Гляди, высота какая...
Чародей глянул, но вид его, очевидно, не впечатлил. Он сунул вороненый меч в ножны и кивнул спутнику в зеленом:
– Можешь прятать, Хокан. Он пока не понадобится.
Остальные мечи, видимо, могли им понадобиться. Матвей устроился поудобнее, стараясь не шуметь.
– Вишена!
– сказал Хокан.
– А ведь это удобно: если меч сменил цвет, сразу понятно, что тебя занесло в другой мир. А?
Обладатель белого плаща усмехнулся, а Матвей недоуменно вслушался: Хокан говорил на совершенно незнакомом языке, однако Матвей, не признав ни одного слова, понял смысл сказанного.
Переговариваясь, пришлые направились в сторону его убежища. Матвей напрягся, однако решил не юлить и просто поднялся из-за поросшего редкой травой камня.
Пятеро в разноцветных плащах замерли, держась за рукояти мечей.
– Эй!
– сказал Матвей как можно более приветливо.
– Я не собираюсь на вас нападать.
Они настороженно глядели перед собой, оценивающе, внимательно.
– Меня зовут Матвей! Я из Шандалара.
Помедлив, ответил Тарус, которого называли чародеем.
– Здоров будь, Матвей из Шандалара. Здесь есть еще кто-нибудь?
– Есть, - Матвей неопределенно ткнул пальцем куда-то за спину.
– Мои молодцы вот-вот подоспеют. Человек полтораста. А что?
Тарус не ответил. Зато крепыш в коричневом недовольно буркнул:
– Уходить надобно. Дальше. Куда угодно. Чего ждать?
– Точно! Нас ждут у Драконьей Башни, - поддержал его бородач в желтом. И вытянул перед собой меч с изумрудом.
Тот, что в белом, поступил так же. Два меча скрестились, слабо лязгнув. Секунду спустя третий меч лег поверх остальных. Изумруды тускло засветились. Тарус на секунду обернулся.
– Прощай, Матвей. Не ломай голову - кто мы и откуда мы. Мы - из другого мира. И уходим дальше, в следующий мир. Для тебя нас нет и никогда не было. Удачи тебе!