Черный караван

Кулиев Клыч Мамедович

Признаться, я предпочел бы поскорее закончить этот разговор. Мне хотелось вернуться к Кэт. Но генерал отнюдь не собирался отпускать меня. Он взял портрет Ленина и многозначительно улыбнулся:

— Если десяток-другой таких портретов появится на улицах Дели… Знаете, какой шум поднимется на биржах Европы?

— Вы так полагаете?

— Безусловно! И самое страшное — индусы выйдут из повиновения. Поймите одно: вся сила большевиков в их политике. Они стремятся с помощью своей политики изменить ход истории. Да, да… Народу осточертела война. Они кричат: «Долой войну!» Узбеки и туркмены сыты по горло прежней властью. Они кричат: «Да здравствует свобода!» Чернь желает пожинать плоды. А Ленин обещает рабочим заводы,

крестьянам — землю. Вот в чем сила большевизма! Вот что сводит с ума миллионы! Как преградить путь этому?

Чисто выбритое, круглое лицо генерала раскраснелось.

— Выход один: поскорее уничтожить микробы заразы. А для этого необходимо привести в движение все силы одновременно. Сейчас большевики бегут в Ташкент. Почему бухарцы не перекроют железную дорогу, не ударят большевикам в тыл? Почему хивинцы не нападают на Чарджуй, афганцы — на Кушку? Почему?

По моему глубокому убеждению, генерал придавал слишком большое значение политике. Посредством политики, да еще политики большевиков, выпрямлять кривизну истории… Нет, это немыслимо! До сих пор ход истории двигала только одна сила — военная. Политика была лишь средством привести в движение эту силу. Мне очень хотелось поспорить с генералом. Но я удержался, опасаясь, что разговор затянется. Однако высказал свое мнение о бухарцах и хивинцах:

— На мой взгляд, дальнейший ход событий в Туркестане теперь полностью зависит от нас. В тот самый день, когда мы перейдем границу, оживут и бухарцы и хивинцы. По-моему, нужно, не теряя времени, быстрее перейти границу и стать хозяевами положения. Нельзя упускать удобный момент. История упряма, второй раз нам она не улыбнется!

— Вы правы, полковник. Нельзя упускать момент. Но не забывайте одного: у нас не хватит сил, чтобы стать хозяевами положения. Самое большее нам дадут три-четыре батальона. Этого слишком мало, чтобы покончить с противником. Значит, до перехода границы необходимо привести в движение внутренние ресурсы. Сначала разжечь огонь, а тогда уже спешить на помощь. От нас этого и ждут в Лондоне.

Слова генерала звучали заманчиво. «Привести в движение внутренние ресурсы… Разжечь огонь, а тогда уже спешить на помощь…» Разумеется, удобнее душить змею чужими руками! Но я слишком хорошо знал всех этих господ, захвативших власть в Асхабаде. На них, честно говоря, я не слишком надеялся. Да на кого и можно надеяться? Вожак каравана — Фунтиков не отличается ни умом, ни высокой нравственностью. Для него главное — женщины и водка. Командующий войсками — Ораз-сердар… [5] Вчерашний разбойник, угонявший людей в неволю. Один из министров — Неврастенал — полудемократ-полуанархист. Другой — граф Дорер — политический хамелеон. Вы скажете, Дохов лучше? Но и он готов все сокровища Закаспия променять на юбку Екатерины. Совершенно ясно, что такие деятели не удержат надолго власть в своих руках. Нужно торопиться. Нужно скорее переходить границу и брать бразды правления в свои руки. Тогда даже эти марионетки смогут превратиться в более или менее устойчивую силу. Но генерал не разделял эту мою мысль. Он, видимо, сомневался, не хотел рисковать крупной ставкой, не будучи твердо уверен, что сорвет банк. Но разве так играют в карты!

5

Сердар — вождь. Также — собственное имя.

Я хотел рассказать генералу, что сообщила мне Екатерина о Дохове. Но упустил момент. Маллесон собрал бумаги, встал и, протягивая мне руку, заключил:

— Ну, готовьтесь, полковник… В ближайшие дни вам предстоит отправиться в путь. Доброй ночи!

Я мысленно возблагодарил бога, что беседа уже закончилась, и вышел.

3

На

следующий вечер я пришел в военную миссию, чтобы повидать генерала. Дежурный офицер сообщил, что генерал занят с Теймуртачем, а офицеры ожидают его в салоне. Я прошел туда. Там оживленно беседовали несколько офицеров — те, кому предстояло ехать в Туркестан.

Неожиданно, покашливая, вошел капитан Дейли — обладатель черных усиков и изрядного брюшка. Сейчас, однако, я не сразу узнал его. На нем был полосатый халат, на голове огромная чалма, на нос он нацепил дешевые очки. Сложив руки на груди и склонив голову, он приветствовал сидящих в салоне:

— Эссалам-алейкум!

Офицеры со смехом откликнулись на приветствие. Майор Риддел поднялся, подошел вплотную к капитану и с наивным видом спросил:

— Кто вы, яшули? [6]

6

Яшули — вежливое обращение к старшим по возрасту и другим уважаемым лицам (туркм.).

— Раб божий.

— Как ваше имя?

— Человек.

— Какой вы нации?

— Человеческой…

— Как попали сюда?

— Ищу своего ишака.

Все снова захохотали.

Майор хотел было продолжать расспросы, но появился дежурный офицер и, предостерегающе подняв руку, объявил:

— Тихо! Генерал идет…

Шум мгновенно затих, каждый вернулся на свое место и сел. Капитан Дейли снял халат, аккуратно сложил его и положил под себя, но не успел еще снять чалму, как вошел генерал.

— Не снимайте, наденьте и халат. Посмотрим, можете ли вы войти в Кизыл-Имам, — весело заговорил он, входя.

Капитан быстро накинул на плечи халат, надел очки и сложил руки:

— Эссалам-алейкум!

Генерал снисходительно улыбнулся:

— Браво, капитан!.. А халат вам к лицу. Только животик у вас все еще маловат. Ешьте побольше плова. Отпустите бороду. Ведь на Востоке говорят: чем больше живот и борода, тем больше уважения.

Капитан шутливо возразил:

— Эх, если бы дело было только в этом!

Салон опять взорвался смехом.

Сложив руки за спиной, генерал некоторое время прохаживался по комнате. Затем остановился и неторопливо заговорил:

— Господа офицеры! Только что я передал в Лондон согласованный текст договора, который будет заключен между правительствами Великобритании и Закаспия. По этому договору мы обязываемся, вплоть до полного уничтожения большевизма, оказывать Закаспийскому правительству помощь финансами, вооружением и войсками. Взамен этого в освобожденных районах власть переходит в наши руки. Красноводский порт со всеми сооружениями, железная дорога, все объекты военного значения переходят в наше распоряжение. Предусматривается, что после того как большевизм будет окончательно уничтожен, Закаспий… вернее, весь Туркестан в течение пятидесяти пяти лет будет находиться в составе Британской империи…

Мои коллеги переглянулись, не скрывая довольных улыбок. Генерал, явно наслаждаясь действием своих слов, продолжал:

— Но, господа… Я ничего не намерен скрывать от вас. Положение весьма тяжелое, задача трудная. — Генерал подошел к карте и повел по ней толстыми пальцами: — Вот Москва… Очаг большевизма… Но сейчас большевистский пожар проник уже вот куда — к границам Персии и Афганистана. Есть опасность, что не сегодня-завтра он распространится на Индию, на весь Восток. В этих условиях мы должны сделать все возможное, чтобы преградить ему путь. А для этого нужны решительные меры. Сейчас власть в Асхабаде в руках наших друзей— эсеров и меньшевиков. Они зовут нас на помощь. Приказ Лондона: незамедлительно пересечь границу России и приступить к решительным действиям против большевизма!