Черный колдун
Шрифт:
В зале не было ни души, если не считать меченых и их проводника-горданца. В дальнем углу зала горел в круглой чаше огонь, но и его назначение было не совсем понятно — он явно не смог бы ни обогреть, ни осветить это грандиозное помещение. И здесь же, у этого странного очага, стояло кресло или, вернее, трон, богато отделанный золотом и драгоценными камнями. Драгоценные камни сверкали и на стенах пирамиды: то в гордом одиночестве, то сложными узорами, напоминающими скопления звезд на ночном небе.
— Богатый замок, — высказал свое мнение Сизарь и по правил висевший
Рослый человек появился ниоткуда, еще секунду назад его не было, и вот он уже стоял у золотого трона, сияя серебром длинного, небрежно наброшенного на плечи плаща. В клубах повалившего дыма незнакомец на мгновение показался меченым неестественно большим, но дым рассеялся, и они убедились, что это всего лишь оптический обман. Воробей неожиданно чихнул, нарушив тем самым торжественность момента. Меченые засмеялись, а Тор почувствовал облегчение, словно с его души свалилась каменная глыба. Не с полубогами ему придется здесь общаться, а с самыми обычными людьми, у которых есть чему поучиться, но трепетать перед которыми не стоит. Показанное меченым представление говорило скорее об изощренности ума, чем о силе и благородстве духа.
Жезл в руках серебряного человека дрогнул, видимо, этим жестом он приветствовал гостей.
— Надо полагать, это и есть Геронт, — сказал громко Ара, чем вновь нарушил торжественную обстановку приема.
Проводник-горданец возмущенно покосился на меченого, но ничего не сказал. Судя по всему, высказывать свои мысли вслух в присутствии "верховного жреца вообще не дозволялось. За спиной серебряного человека стали появляться в клубах разноцветного дыма одна за другой таинственные фигуры в черных плащах. На их мрачноватом Фоне плащ Геронта заиграл новыми красками. Церемония явно затягивалась, и меченые откровенно скучали.
— Могли бы просто поговорить, а не устраивать черт знает что с огнем и дымом, — высказал общее мнение Сизарь.
Лицо горданца-проводника побелело от гнева, а рука, сжимавшая приклад автомата, непроизвольно дернулась.
— Рад приветствовать тебя, чужеземец, у трона Великого. Тор не сразу понял, что к нему обращается один из одетых в черное жрецов. Лицо говорившего было закрыто маской с прорезями для глаз, и голос глухо звучал из-под плотной материи, прикрывавшей рот.
— Это ты Геронт, главный жрец Храма? — спросил удивленный Тор.
— Я всего лишь скромный слуга Правой руки Великого, — служитель говорил тусклым невыразительным голосом, с паузами и вздохами, словно умирал в каждом слове.
— Переводчик, вероятно, — высказал свое мнение Ара.
— Сам посвященный Геронт говорит с тобой моими устами, — повздыхал черный служитель.
— Я хотел бы видеть Чирса, — сказал Тор громко.
Черная фигура отделилась от толпы окружавших серебряного жреца прихлебателей и приблизилась к меченым. Человек стянул маску с прорезями для глаз, и Тор узнал в нем Чирса. Нет слов, одеяние жреца очень шло горданцу, но утомительные церемонии только уводили гостей и хозяев от сути дела.
— Я говорил им, что на тебя подобная встреча не произведет впечатления, но посвященный Геронт решил убедиться лично.
— Надеюсь, больше никаких сюрпризов не будет?
— Не знаю, — покачал головой Чирс.
Держался он без особой уверенности, и это не понравилось Тору, похоже, Чирс переоценил свое влияние, приглашая меченых в Храм, и теперь раскаивался в этом.
— Я владетель Нидрасский и Ожский ярл Хаарский, — сказал Тор громко, делая решительный шаг вперед, — капитан Башни. Мы строим крепость на берегах Сны, чтобы охранять торговые караваны от налетов стаи и кочевников. Выгода и для вас, и для нас очевидная: ваши купцы получают выход к большой воде, а наши — в глубь Неведомого мира. Я решил очистить Южные леса от вохров и готов принять помощь Храма людьми и оружием.
— Великий жалует тебе земли у Цоха и Сбента, чужеземец, и ждет от тебя верной службы.
— Нет, — решительно тряхнул головой Тор, — я занял эти земли своей волей и никого не собираюсь за них благодарить. Башня может мирно соседствовать с Храмом, а может и воевать с ним. Я пришел к тебе с миром, жрец Геронт, так решай сам, торгуем мы или воюем. Я потерял девятнадцать человек на пути к Храму, но готов простить вам и их смерть, если мы заключим мирный договор.
— Ты самонадеян, чужеземец, за твоей спиной только сотня человек, а за моей весь мир. — Жрец в серебряном плаще заговорил сам, и голос его был куда жестче, чем у переводчика.
— Ты ошибаешься, жрец Геронт, за моей спиной целая страна: и в степях близ Сурана, и здесь в Храме я защищаю ее интересы.
— Никто не в силах противостоять Великому, ни чело век, ни даже целый народ.
— Значит, не договорились, — хмуро бросил Тор. Через секунду меченые были уже в седлах. Тор огляделся по сторонам: в глубоких нишах вдоль стен стояли одетые и черное горданцы и у каждого в руках был автомат.
— Никто не покидает Храм не попрощавшись, — кривая улыбка появилась на губах серебряного жреца, лицо, доселе напоминавшее маску, дрогнуло и расплылось морщинами.
— С мечеными так не шутят, жрец Геронт, — твердо сказал. Тор. — Я привел в твой Храм лишь половину своих людей, а остальные придут к тебе подземными переходами не поздоровавшись, зато их прощание будет оглушительным.
Лицо Геронта вновь превратилось в маску:
— В мире нет ключа, способного открыть двери Храма.
— А скорпионы?
Тору показалось, что жрец покачнулся — уж очень неожиданным был для него ответ наглого варвара. Чирс бросил на Тора предостерегающий взгляд.
— Я недооценил тебя, капитан Башни, — произнес Геронт после долгой паузы, — ты знаешь больше, чем положено знать варвару. О скорпионах тебе рассказал твой друг Чирс, не так ли?
— Ключ от этой двери я получил из рук своей жены, дочери жреца Ахая, ты, надо полагать, знаешь о таком жреце, Геронт?
Глухой ропот послышался из толпы жрецов за спиной Правой руки Великого — этот северный варвар, безусловно, заслуживал смерти за свою беспримерную наглость. Серебряный Геронт бросил на подручных ледяной взгляд, и ропот мгновенно смолк.