Черный Корсар
Шрифт:
Разрядив ружья в сторону большой шлюпки, флибустьеры бросились в воду, в то время как их лодка, в которой небольшое орудие противника пробило брешь в борту, набрала воду и перевернулась.
— Сабли в зубы — и на абордаж! — крикнул корсар.
С трудом держась на воде, ибо вода, заполнив ботфорты, неумолимо тянула их вниз, три флибустьера в отчаянной решимости направились к шлюпке противника, решив дать последний бой, прежде чем умереть.
Испанцы, которым, несомненно, хотелось взять их живыми, несколькими ударами весел подогнали
Тотчас же два десятка рук опустились в воду, крепко схватили за руки пловцов и, вытащив их на борт, разоружили и крепко связали, прежде чем те успели прийти в себя от толчка, заставившего их нахлебаться воды.
Придя в себя, корсар убедился, что случилось непоправимое: сам он, с руками, крепко связанными за спиной, лежал на корме шлюпки, а два его товарища брошены под носовые банки.
Рядом с ним, держась за руль, стоял элегантный кабальеро в кастильском костюме.
При виде его корсар изумленно воскликнул:
— Это вы, граф?
— Я, кабальеро, — ответил, улыбаясь, кастилец.
— Кто бы мог подумать, что граф Лерма так быстро забыл, кому обязан жизнью, — заметил с горечью корсар.
— А что заставляет вас предполагать, синьор Вентимилья, что я забыл день, когда имел счастье с вами познакомиться? — спросил граф вполголоса.
— Мне кажется, что вы сделали меня своим пленником! Конечно, если я не ошибаюсь.
— Ну и что же?
— И что везете меня к герцогу фламандскому.
— И что тут плохого?
— Разве вы забыли, что Ван Гульд повесил двух моих братьев?
— Нет, кабальеро.
— Может быть, вам неизвестно, что нас разделяет смертельная ненависть?
— Известно.
— И что он меня повесит… Или… Вы в это верите?
— Что герцог не прочь это сделать, охотно верю, но не забывайте обо мне. Не забывайте, что каравелла принадлежит мне и моряки слушаются одного меня.
— Ван Гульд — губернатор Маракайбо, и все испанцы обязаны ему подчиняться.
— Видите ли, я ему уже оказал услугу, схватив вас, но что касается дальнейшего… — сказал вполголоса граф с загадочной улыбкой.
Затем, наклонившись к корсару, он прошептал ему на ухо:
— Гибралтар и Маракайбо от нас далеки, кабальеро, и вскоре вы убедитесь, как я одурачу фламандца. А пока что молчите.
В этот момент шлюпка, эскортируемая двумя другими, пристала к каравелле.
По знаку графа моряки подняли флибустьеров и переправили их на борт парусника. В тот же миг кто-то произнес с торжеством:
— Наконец-то и последний в моих руках!
Глава XXXIII. ОБЕЩАНИЕ КАСТИЛЬСКОГО ДВОРЯНИНА
С кормовой рубки быстро сошел человек и остановился перед Черным корсаром, которого освободили от пут.
Это был широкоплечий, внушительного вида старике длинной седой бородой и мощным торсом. Несмотря на свои пятьдесят пять или шестьдесят лет, он отличался исключительной
Он обладал наружностью старых венецианских дожей, водивших галеры царицы морей в победоносные походы против Османской империи.
Подобно тем доблестным мужам, он носил прекрасные стальные латы с чеканной насечкой, на боку у него висела длинная шпага, которую он при надобности уверенно пускал в ход, за пояс был заткнут кинжал с золотой рукояткой.
Одет он был по-испански: на нем был просторный камзол с буфами на рукавах из черного шелка, сорочка того же цвета и высокие сапоги из желтой кожи с раструбами и серебряными шпорами.
Несколько минут он молча смотрел на корсара ненавидящим взором, затем медленно проговорил, понизив голос:
— Как видите, синьор, судьба на моей стороне. Я поклялся повесить всех вас и сдержу свое слово.
При этих словах корсар живо поднял голову и, презрительно посмотрев на старика, ответил:
— Предателям везет на этом свете; посмотрим, что будет дальше. Убийца моих братьев, делай свое черное дело. Смерть не страшит никого из нас.
— Вы хотели помериться со мной силами, — продолжал холодно старик. — Вы проиграли и теперь заплатите за это.
— Хорошо, прикажи меня повесить, предатель.
— Не так скоро.
— Чего же еще ждать?
— Сейчас не время. Я бы предпочел повесить вас в Маракайбо, но поскольку город в ваших руках, то подождем до Гибралтара.
— Чудовище!.. Мало тебе смерти моих братьев?.. Глаза старого герцога загорелись огнем ненависти.
— Нет, — сказал он затем вполголоса. — Вы свидетель того, что произошло во Фландрии, и я не могу пощадить вас. Если вас не убить, то не сегодня-завтра вы убьете меня. Я просто защищаюсь, а вернее, хочу избавиться от противника, который не дает мне жить спокойно.
— Да! Если мне удастся вырваться из ваших рук, то завтра же я снова пойду на вас войной.
— Я знаю, — проговорил старик, подумав несколько минут. — И все же при желании вы могли бы избежать позорного конца, которого вы заслужили как пират.
— Я вам уже сказал, что смерть меня не страшит, — гордо повторил корсар.
— Мне известно мужество господ Вентимилья, — ответил герцог, нахмурив лоб.
— Да, я имел возможность, здесь и в других местах, оценить их неукротимость и презрение к смерти.
Опустив голову на грудь, он мрачно зашагал по палубе каравеллы, затем, круто повернувшись, снова подошел к корсару.
— Вряд ли вы поверите, кабальеро, — сказал он, — но я устал от ужасной борьбы, которую вы затеяли против меня, и был бы рад с ней покончить.