Черный Красавчик (с иллюстрациями)
Шрифт:
– Да благословит вас Господь! – воскликнула женщина и разрыдалась.
– Ну-ну, не унывайте, милая, мы вмиг домчим вас до больницы. Позвольте, я помогу вам сесть.
Джерри собирался было открыть дверцу, когда к пролетке с криками «Извозчик! Извозчик!» подскочили двое мужчин с цветными ленточками на шляпах и соответствующими бутоньерками в петлицах.
– Занято! – закричал Джерри. Но один из мужчин, оттолкнув бедную щину, уже впрыгнул в пролетку. За ним и другой. Взгляд у Джерри сделался суровым, как у полицейского. – Экипаж уже занят этой дамой, господа.
– Дамой! – презрительно фыркнул один из них. – Она может и подождать; у нас дело поважней, а кроме того, мы сели первыми, это наше право, и мы не выйдем.
Странная улыбка играла на лице Джерри, когда он
– Ну, что ж, господа, сидите сколько вам будет угодно. Я подожду, пока вы успокоитесь, – и, повернувшись к ним спиной, подошел к женщине, стоявшей возле меня. – Они скоро уйдут, – сказал он, усмехаясь, – не беспокойтесь, милая.
И они действительно ушли, поняв хитрость Джерри, но при этом ругали его на чем свет стоит, грозили записать номер и привлечь к суду. После этой небольшой заминки мы отправились в больницу, стараясь избегать шумных улиц. У дверей Джерри позвонил и помог молодой женщине выйти.
– Тысячу раз спасибо вам, – сказала она, – я бы никогда сама сюда не добралась.
– Не за что. Надеюсь, ваш малыш скоро поправится.
Он посмотрел, как она вошла, и тихо произнес: «И так во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними…» [2] Потом потрепал меня по холке, как делал всегда, когда был доволен.
Дождь к тому времени разошелся. Когда мы отъезжали от больницы, дверь снова отворилась, выглянул привратник и закричал: «Извозчик!» Мы остановились. На крыльце появилась дама. Джерри сразу же узнал ее; она откинула вуаль и воскликнула:
2
Евангелие от Матфея. 7, 12.
– Баркер! Джеремия Баркер! Это вы? Я очень рада, что вы оказались здесь, вы настоящий друг: в этой части Лондона сегодня трудно найти извозчика.
– Почту за честь услужить вашей милости. Я тоже рад, что оказался здесь. Куда прикажете вас отвезти?
– На Паддингтонский вокзал, и если у нас останется время, а я думаю, так оно и будет, вы расскажете мне о Полли и детишках.
Мы приехали на вокзал загодя, и, стоя под козырьком пролетки, дама довольно долго разговаривала с Джерри. Я понял, что эта бывшая хозяйка Полли, потому что, подробно расспросив о ней, дама сказала:
– Я знаю, Полли очень волновалась за вас в прошлом году.
– Да, ваша милость, я сильно кашлял всю зиму, вплоть до наступления тепла, и потом она страшно беспокоится, если мне приходится задерживаться допоздна. Конечно, ваша милость, и долгая работа, и плохая погода сказываются на здоровье, но вообще-то у меня все в порядке, и я не знаю, что бы делал без лошадей. Я вырос с ними и, боюсь, ни на что другое, кроме как ходить за ними и ездить на них, не годен.
– Знаете, Баркер, – сказала дама, – было бы очень жаль, если бы из-за нынешней работы вы серьезно подорвали свое здоровье, – не только вас жаль, но и Полли с детьми. Хорошие кучера и конюхи нужны везде. Если когда-нибудь вы задумаете оставить извоз, дайте мне знать.
Попросив передать Полли привет и самые добрые пожелания, она вложила что-то ему в руку, добавив:
– Вот вам по пять шиллингов для каждого из ваших ребятишек. Полли сумеет ими правильно распорядиться.
Джерри, очень довольный, поблагодарил ее. Мы отъехали от вокзала, добрались домой и тут наконец почувствовали, как устали, – я, во всяком случае, почувствовал.
ГЛАВА XLIV
Старый Капитан и его преемник
Мы с Капитаном стали большими друзьями. Он был благороден, и с ним я чувствовал себя прекрасно. Я и представить себе не мог, что когда-нибудь он покинет нас навсегда, но такой день настал. И вот как это случилось. Сам я ничего не видел, но знаю по рассказам.
Они с Джерри отвезли пассажиров на большой вокзал за Лондонским мостом и возвращались обратно. Где-то между мостом и Монументом [3] им повстречалась
3
Монумент, воздвигнутый в память о Великом пожаре Лондона 1666 года, который, как принято считать, занялся где-то на Паддинг Лейн, неподалеку от Лондонского моста. (Прим. перев.)
Ветеринар и Джерри делали все возможное, чтобы облегчить его страдания. Экипаж пришлось чинить, и несколько дней я оставался в конюшне, а Джерри ничего не зарабатывал. В первый же день, когда мы снова появились на стоянке, Хозяин подошел узнать, как Капитан.
– Он уже никогда не оклемается, – ответил Джерри. – Во всяком случае настолько, чтобы опять таскать пролетку, так сказал сегодня ветеринар. «Может быть, тележку еще потянет или чтонибудь в этом роде…» Я страшно рассердился. Тележку! Видел я тут, неподалеку от Лондона, до чего доводит лошадей такая работа! Единственное, чего я хочу, это чтобы всех пьяниц упрятали в сумасшедший дом, вместо того чтобы позволять им доводить трезвых людей до беды. Если они себе ломают кости, разбивают свои экипажи и калечат своих лошадей, это их личное дело. Но ведь страдает из-за них всегда невинный. А потом еще говорят о каком-то возмещении! Да чем можно возместить волнения, неприятности, пустую трату времени! Я уж не говорю о том, что потерять добрую лошадь – это все равно что потерять старого друга. Глупости все эти разговоры о возмещении. Дьявол, которого я больше всего хотел бы видеть на дне бездонной пропасти, – это зеленый змий.
– Слушай, Джерри, – сказал Хозяин, – ты наступаешь мне на самую больную мозоль; ты ведь знаешь, что я не так добродетелен, как ты, а хотел бы быть.
– Так почему же ты с этим не покончишь, Хозяин? – спросил Джерри. – Ты ведь достаточно сильный человек, чтобы не быть рабом собственной слабости.
– Я большой дурак, Джерри. Однажды попробовал бросить. Продержался два дня, но чуть не умер. Как ты-то сумел?
– И я в свое время несколько недель отчаянно боролся с собой. Понимаешь, я никогда не напивался до беспамятства, но видел, что, опьянев, перестаю владеть собой и что, когда одолевает желание выпить, очень трудно сказать себе: «Нет!» Я знал, что в конце концов один подомнет под себя другого – либо зеленый змий Джерри Баркера, либо наоборот. И я сказал: «Господи, помоги, чтобы Джерри Баркер не оказался снизу!» Ох, как было нелегко, как я мечтал хоть о какойнибудь помощи! Только попытавшись справиться с дурной привычкой, я понял, насколько она сильна.
Потом заболела Полли, ее надо было хорошо кормить, и вот, чтобы заглушить желание выпить, я сосал конфетку, или проглатывал чашку кофе, или читал Библию – и это помогало! Приходилось повторять себе снова и снова: «Брось пить, или ты загубишь свою душу! Брось пить, или ты разобьешь Полли сердце!» Благодарение Богу и моей дорогой жене, я разорвал эти цепи: вот уже десять лет капли в рот не беру – и не тянет.
– Я очень хочу бросить пить, – сказал Хозяин, – потому что хуже нет, чем перестать быть самим собой.