Черный крест и красная звезда. Воздушная война над Россией. 1941–1944
Шрифт:
«Это было в мартовские дни 1945 г. Курляндия была окружена. Горючее для группы армий „Курляндия“ шло исключительно на заправку истребителей. Вообще оно поступало морским путем буквально по каплям. Наш „папа“ Пфлюгбейл почти не выпускал нас на фронт, не говоря уж о свободной охоте. Лишь иногда нам разрешали вылет под лозунгом: „Вперед, на бомбардировщики!“
Осталось только шесть Пе-2, после того мы атаковали возвращавшееся с бомбежки подразделение русских. После допроса спрыгнувших с парашютами экипажей я спросил, что означают те белые надписи на самолете, который я сбил. После перевода моего вопроса двое русских спонтанно пожали мне руку и ответили: „Это означает: „Вперед — всё за Родину!““
В задумчивости покидали мы барак пленных на авиабазе Либава-Гробин».
После войны Тибен
Герхард Тибен так описал свой полет навстречу капитуляции:
«Новостей и слухов в тот вечер 7 мая 1945 г. было в избытке. После получения приказа по эскадре гауптман Финдайзен, последний командир II./JG54, созвал в Либаву всех командиров эскадрилий и объявил о прекращении огня со всеми вытекающими отсюда последствиями. Все самолеты необходимо было подготовить к вылету…
Меня совсем не удивило, что все машины моей эскадрильи получили добро на вылет в последние утренние часы.
Рано утром 8 мая гауптман Финдайзен вызвал нас к себе и ознакомил с приказом о переброске. Пункт назначения Фленсбург. Вылет из окруженного района Курляндии назначен на 7.30. Полет парами или в составе звеньев.
Мы взлетели. Слева от меня на одинаковой высоте и удобном удалении летел Фриц Хангебраук, мой всегдашний преданный „качмарик“ [102] .
Вдруг я обнаружил на большой дистанции слева от нас на северном курсе, метров на 500 ниже, одиночный двухмоторный самолет, который немного позже стал кружиться под нами. Это был Пе-2…
Я опустил нос своей „Фрау Фоке“ и открыл огонь с дальней дистанции. Вместо того чтобы скрыться, русский полез наверх, и, когда он приблизился, несколько моих выстрелов достигли цели — его правого мотора. После этого противник нырнул вниз и в двух метрах от воды открыл огонь из обеих пушек. Еще одна атака с полным газом, перестрелка, и противник рухнул в воду».
102
«Качмарик» — так немецкие летчики-истребители называли своего ведомого.
Они полетели дальше на запад. Через 90 минут полета наперерез FW-190 Тибена бросился «Дуглас» «Бостон». Тибен сделал несколько виражей, и все подошло к концу, поскольку замигала красная сигнальная лампочка. Он подлетел к Гросенброде и совершил посадку вместе со своим напарником в Киль-Холтенау, где они и были взяты под стражу английским офицером.
Последняя сцена в этом районе боевых действий представлена майором Эйзенахом: «После полудня 7 мая я получил приказ для 1-й группы о переводе в Жираву. Оттуда утром 8 мая мы вылетели на Фленсбург, где уже находилась часть наземной команды, которая в середине января была в приказном порядке выведена, из Найхаузена под Кенигсбергом».
К 8 мая 1945 г. на счету JG54 было 9600 воздушных побед. В составе только 1-й группы было 28 кавалеров Рыцарского креста.
III./SG77 гауптмана Герхарда Штюдемана, которая уже некоторое время именовалась группой истребителей-бомбардировщиков, незадолго до окончания войны располагалась на аэродроме Каменц, около Дрездена.
Штюдеман, будучи обер-лейтенантом и командиром 9./StG77, 26 марта 1943 г. получил Рыцарский крест. Он был опытным пилотом-штурмовиком, имевшим на счету 996 боевых вылетов в горячих точках фронта. Со своей эскадрильей он воевал на Донце, совершая ежедневно до семи боевых вылетов на скопления русских танков. Многочисленными полетами своей эскадрильи он помогал удерживать Лисичанск.
24 мая 1943 г. он участвовал в налете на станцию Батайск, обойдя вражеские истребители и уничтожив вокзал. В этом налете штурмовики были прикрыты Bf-109.
Где бы потом ни появлялись штурмовики из SG77, везде был Герхард Штюдеман, который пикировал и уничтожал вражеские цели.
На последнем этапе войны он стал командиром III./SG77. Эскадрильями его группы командовали: 7-й — обер-лейтенант Людигкейт (Рыцарский крест 26 марта 1944 г.), 8-й — обер-лейтенант Ламберт (Рыцарский крест 14 мая 1944 г.). Сам он лично командовал 9-й эскадрильей.
17 апреля 1945 г. усиленная эскадрилья его группы вступила в бой с намного превосходящими по силам американскими самолетами. В ожесточенном воздушном сражении было сбито много вражеских самолетов. Однако и 8-я эскадрилья была практически разгромлена. Командир эскадрильи обер-лейтенант Ламберт погиб, как и его заместитель, Герхард Бауэр, который тоже был кавалером Рыцарского креста с 29 февраля 1944 г.
Начало и конец этой катастрофы описывает гауптман Герхард Штюдеман:
«17 апреля я командовал III./SG77. В воздух поднялись 8-я и часть 7-й эскадрильи, и в 11.00 они взяли курс на восток на бомбардировку противника.
Внезапно прозвучал сигнал воздушной тревоги. Усиленная эскадрилья уже взлетела с аэродрома. На нас шли 40 „Мустангов“, которые начали обстреливать аэродром. Обер-лейтенант Ламберт ринулся в строй нападавших.
Все самолеты ввязались в бой с превосходящими силами противника. Семь из них были при этом сбиты, два других совершили вынужденную посадку. Пока экипажи этих машин прятались в укрытии, их самолеты были расстреляны врагом на земле. На аэродром вернулись две или три машины из тех, что взлетели.
Все погибшие летчики были на следующий день с воинскими почестями погребены в Хутберге у Каменца».
Это был рассказ гауптмана Штюдемана, который 28 марта 1945 г. стал 813-м солдатом вермахта, получившим дубовые листья к Рыцарскому кресту.
Пусть же он скажет заключительное слово:
«В ночь на 20 апреля 1945 г. я получил сообщение, что русские кавалерийские части стоят всего в 10 км от нашего аэродрома. Из трех посланных разведгрупп вернулись две. Третью захватили русские.
Ночью наземные части и база были переброшены в тыл. Густой туман, стелившийся над самой землей, не позволил машинам взлететь. В 3.00 мы на аэродроме подверглись минометному обстрелу. Между нами и русскими оставалась одна узкая полоска — болото и перелесок.
Когда около 6.00 туман немного рассеялся, мы смогли вывести первые машины и забросали другую сторону аэродрома оставшимися бомбами — к сожалению, только 50-килограммовыми.
Штабное звено улетело около 9.00. Капониры и ангары уже горели, аэродром находился под постоянным минометным огнем.
Нашим следующим боевым аэродромом был Пардубиц. Он и оставался им до 8 мая 1945 г.».
Это был рассказ Герхарда Штюдемана, который находился в строю до последнего дня.
После переброски I. и II./KG26 в Норвегию в ноябре 1944 г. на Крайнем Севере вновь появилась бомбардировочная эскадра, к которой в январе 1945 г. присоединилась III./KG26.
С этим должны были возобновиться атаки торпедоносцев на северные конвои союзников. 7 февраля 1945 г. эта эскадра под командованием оберст-лейтенанта Штеммлера вылетела в атаку на конвой IW64, который в составе 26 судов шел в Мурманск. Эскадра не сразу нашла конвой, и была встречена истребителями с авианосцев «Кампания» и «Найрана». В последовавших тяжелых воздушных боях было сбито 7 Ju-88.
Тем не менее 10 февраля состоялся следующий вылет. Тридцать Ju-88 нагнали конвой, однако из-за плотного зенитного огня и сразу же поднявшихся в воздух истребителей не удалось сбросить ни одной торпеды. Эскадрильям пришлось развернуться и отправиться назад.
16 февраля был атакован конвой RA64, но торпеды не поразили цели. 20 февраля конвой был вновь обнаружен авиаразведкой. Оберст-лейтенант Штеммлер атаковал его силами 40 Ju-88. С авианосцев взлетели истребители и сбили 6 Ju-88, потеряв при этом 4 машины. Сброшенные торпеды снова не попали в цель.
23 февраля одной небольшой группе удалось потопить возвращавшийся домой пароход «Генри Бэкон». И это было последнее судно, потопленное немецкими самолетами во Вторую мировую войну.
Однако в марте оставшиеся в норвежском воздушном пространстве торпедоносцы совершили боевой вылет, направленный на восточное побережье Англии.
Зоной боевых действий немногих выживших частей морской авиации к концу 1944 г. стало Балтийское море. И поэтому в начале января 1945 г. во взаимодействии с 6-м воздушным флотом там стало действовать Seenotbereichskommando VI.