Черный крест. 13 страшных медицинских историй
Шрифт:
Раньше полудня жена не вылезала из постели. Александр Святославович относился к этому с пониманием, но сегодня его явно тянуло раздражаться по любому поводу. Или даже без повода.
«Могла бы завести будильник, встать, приготовить завтрак и пожелать мне счастливого дежурства», – подумал он, откидывая в сторону простыню, летний вариант одеяла.
Представил, во что бы вылилось это приготовление и не смог сдержать улыбки. Он бы уже ехал на работу, а она все возилась бы у плиты. Жена была ужасно нерасторопной во всем, что касалось хозяйства, хотя родилась и выросла не в аристократическом
В метро (на дежурства Александр Святославович всегда ездил на метро, потому что после бессонной ночи благоразумно не позволял себе садиться за руль) было относительно свободно – лето. В больнице тоже было малолюдно (в смысле персонала, разумеется), и потому приходилось дежурить чаще обычного, и не на два, а на четыре отделения.
Родная больница находилась в семи минутах неспешной ходьбы от метро. Очень удобное расположение – немного подышал свежим воздухом и уже на месте.
«Нет, не стану пока торопиться с выводами, – решил Александр Святославович, – буду наблюдать».
Александр Святославович был здравомыслящим человеком, не склонным ни к поспешным выводам и поступкам, ни к самообману. Но имелся у него один недостаток, существенно осложнявший всю его жизнь, – Александр Святославович не выносил разочарований. Не столько из-за утраты чего-то хорошего, сколько из-за сознания того, что он когда-то неверно оценил ситуацию и вот теперь вынужден расплачиваться...
Второй звонок прозвенел в августе.
– Девчонки зовут меня в Питер, – как бы между прочим сказала жена. – Ты не будешь возражать, если я уеду на четыре дня?
– В Питер? – удивился Александр Святославович.
Северную столицу жена терпеть не могла. Считала ее скучной, холодной и вообще нисколько не подходящей как для отдыха, так и для житья. Не комильфо, короче.
– Петербург – столица российской провинции, – часто повторяла она, и тоном, и всем своим видом подчеркивая, что она не имеет ничего общего с провинцией. И с ее столицей тоже.
– Ты хоть знаешь, кто это сказал? – поинтересовался однажды Александр Святославович.
– Достоевский, – не моргнув глазом ответила жена, окончившая МГУ.
– Вообще-то это сказал Довлатов. Не совсем так, но тот же смысл. Он сказал, что Ленинград...
– Какой ты зануда, – вздохнула жена, – зачем вспоминать всех этих мертвых классиков?
Жена читала только глянцевые журналы. Покупала в огромных количествах, листала, разбрасывала повсюду. Раз в неделю домоработница сгребала журналы в кучу и сортировала. Более-менее новые раскладывались аккуратными стопочками, а рваные и потертые отправлялись на помойку. Порядок торжествовал недолго – через два часа после ухода домработницы все возвращалось на круги своя...
– Да – в Питер! – задорно и, как показалось Александру
– Цивильный, – согласился Александр Святославович.
– Так я поеду?
– Поезжай, конечно. – Александр Святославович старался выглядеть невозмутимо, но где-то внутри, возле сердца, зацарапались кошки. – Могу помочь с билетами...
– Мы едем на машине, – ответила жена. – Так удобнее и больше всего увидим.
Тут уж смутные подозрения Александра Святославовича сменились если не сто, то девяностопроцентной уверенностью. Ну никак невозможно было представить себе, что жена, которая от Москвы до Королева не могла доехать без того, чтобы не пожаловаться на мигрень, отправилась бы на автомобиле в Питер.
– А как же твоя голова? – спросил Александр Святославович.
Вопрос прозвучал несколько двусмысленно, но жена не обратила на это внимания.
– Я возьму с собой запас таблеток, а кроме того, мы будем часто останавливаться по дороге.
«Если часто останавливаться по дороге, то четырех дней хватит только на эту самую дорогу», – едва не сказал Александр Святославович.
Даже если представить, что подруги будут сменять за рулем друг друга (сама жена водить машину так и не научилась), то что это получится за поездочка? День дороги туда, два дня на все про все, и день дороги обратно? Эх, если уж врать, то как-то поскладнее, чтобы не прокалываться.
Странным показалось и то, что отъезд был назначен на одиннадцать часов утра. В дальнюю дорогу обычно выезжают рано утром. Впрочем, с другой стороны, время отъезда было выбрано идеально – по будням в одиннадцать утра Александр Святославович был у себя в отделении и все варианты «я тебя провожу и помашу ручкой» отпадали.
Точку над i жена поставила по возвращении.
– Много чего увидели? – поинтересовался Александр Святославович.
– Да нет, – скривилась жена. – Погода была паршивая, больше по кабакам тусовались.
Проколов получилось сразу два. Во-первых, всеведущий Интернет утверждал, что на прошедших выходных погода в Петербурге и его окрестностях была, как говорится, солнечной, ясной и просто прекрасной. Интернету Александр Святославович доверял больше, чем жене. А во-вторых, за чей это счет они тусовались по кабакам, если ни до отъезда, ни после жена не попросила у Александра Святославовича денег. Неужели обошлась «своими» средствами, то есть теми суммами, которые он выдавал ей время от времени? Навряд ли...
Любовь Александра Святославовича чуть ли не мгновенно превратилась в ненависть, смешанную с брезгливостью. Брезгливостью в самом прямом смысле этого слова. Александр Святославович не собирался делить свою жену с кем-то еще. Это было и омерзительно, и, в конце концов, негигиенично. Кто его знает, этого неведомого мачо, в какие еще плошки он сует свой прыткий фитилек... Так все что угодно подцепить можно – от банального триппера до гепатита или ВИЧ.
«И чего ей не хватало?» – недоумевал Александр Святославович, разглядывая себя в большое зеркало, висевшее в ванной.