Черный Кровавый Триллиум
Шрифт:
Синий Голос открыл глаза, аккуратно сложил плащ и положил на прежнее место:
— Принцесса касалась его не более двух часов назад. Значит, мы почти догнали ее. Поэтому нам нужно, не теряя времени, двигаться дальше.
— Так тому и быть! — заключил принц,— Сержант, собирайте людей. Вы тоже, благородные лорды, подтянитесь, приготовьтесь к пешему переходу.
Леденящий душу крик раздался с того берега. Проклиная все на свете, рыцари бросились назад. Антар первым перебрался через реку. Навстречу ему мчался солдат, который вопил что было мочи. Сержант, бросившись ему в ноги, свалил солдата на землю, но перепуганный до смерти человек, не переставая,
— Оно съело старого Гоми! — Глаза у него были выпучены, нижняя губа тряслась от страха.— Полакомилось им, как клюквенным вареньем.
Все заговорили одновременно, сержант подозвал двух солдат и спросил принца:
— Позвольте, ваша светлость, провести расследование?
Он вернулся через несколько минут и дрожащим голосом доложил:
— Все дело в этом странном дереве, принц... видите, у которого листья растут прямо из корней. Солдат Гомладик прилег возле него, и, согласно показаниям свидетеля, четыре толстых побега, напоминающие гигантских червей, выползли из свисающей кроны, спеленали задремавшего Гомладика и утащили наверх.
Принц и рыцари замерли в оцепенении, потом осторожно двинулись за сержантом к куче росших поодаль странных толстопузых деревьев, раскрашенных, словно детские игрушки. Одно из них, охраняемое двумя солдатами, было непохоже на другие — его крона сжалась в огромный зеленый шар. В щели потоками струилась кровь, бежала по стволу, кусочки человеческой плоти валились сверху прямо в листья, росшие из корней.
Люди замерли и так и стояли, пока с берега не донесся сигнал тревоги и не послышался крик.
— К оружию! К оружию! Туземцы рядом!
Все тут же забыли о несчастном Гомладике. Антар с рыцарями бросились к берегу, собирая отряд. Солдаты вытащили лодки из воды и устроили из них что-то вроде баррикады. Рыцари торопливо надевали доспехи, обнажали мечи, солдаты, в свою очередь, застегивали кирасы и заряжали арбалеты. Мешки с припасами, одежда и другие причиндалы были разбросаны по берегу, кое-что даже плыло по воде.
Потом наступила полная тишина.
Принц Антар подозвал к себе помощника мага:
— Синий Голос, ты можешь разглядеть врага?
— Минутку... минутку...— Голос лег на днище лодки между сэром Ринутаром и каким-то солдатом и впал в транс. Он словно ушел в другой мир, глазницы его опустели, заполнились чернотой,— Я их вижу, принц. Они там, за рекой, прячутся среди деревьев-убийц. Их двадцать... сорок... Силы Тьмы!.. Их столько, что я не могу сосчитать. Вайвило среди них нет. Эти аборигены еще более здоровые и страшные на вид. Да это же каннибалы-глисмаки!
— Ясно,— ответил Антар, потом обратился к воинам: — Будьте мужественны. Перед нами дикари. Несмотря на их раскрашенные рыла, они боятся нас как огня. Победа в наших руках.
— Посмотрите, ваша светлость,— сказал лорд Ованон.— Вот они.
Шесть человекоподобных существ, хоронясь, пробирались сквозь папоротниковый подлесок, густо разросшийся на противоположном берегу. Расстояние до них не превышало десяти элсов. Они еще менее походили на людей, чем вайвило, и были еще выше. В руках держали копья с кремневыми наконечниками. Одежды, кроме набедренных, украшенных самоцветами повязок, на них не было. К повязкам были подвешены палицы и каменные топоры. У редких туземцев были еще наплечники или нагрудники. Лица их напоминали рыла, из каждой пасти торчало по два ужасающих клыка. Глубоко посаженные глаза горели кровавым огнем, верхние части морд были прикрыты подобиями кожаных забрал. Шлемы тоже были кожаные с завесами, спадающими на плечи и часть спины. Создавалось впечатление, что эти кожаные складки являются естественными наростами на их телах. Трехпалые руки и ноги были снабжены длинными острыми когтями. Живот и конечности покрывал толстый рыжеватый мех. По правде говоря, глисмаки представляли собой не очень грациозные создания...
Один из шестерки аборигенов выступил вперед и, размахивая копьем, обратился к пришельцам со страстной, явно угрожающей речью. Этот дикарь был одет наиболее пышно — его предплечья, икры и бедра перехватывали золотые, усыпанные драгоценными камнями браслеты, грудь прикрывал короткий, также блестевший на солнце панцирь. На животе — защитные доспехи в виде тарелки, вырезанной из сыромятной кожи и тоже усыпанной каменьями.
Говорил он долго, иногда обращаясь к своим собратьям — те в ответ начинали жутко завывать. Когда речь закончилась, туземец метнул копье через водный поток, оно угодило точно в тот челнок, за которым прятался принц
Антар, и глубоко вонзилось в борт. Остальные туземцы запрыгали, начали потрясать оружием.
— Арбалетчики, приготовиться,— скомандовал Антар.— Огонь!
Натянутые тетивы глухо щелкнули, ливень коротких оперенных болтов поразил аборигенов. Пятеро из них с ужасными воплями попадали на землю, а шестой еще раз взмахнул копьем и издал что-то подобное рыку дикого зверя. Ответили ему сотни глоток. Глисмаки выскочили из папоротниковых зарослей и бросились в воду. Арбалетчики успели сделать еще один залп, и, когда самострелы оказались разряженными, дикие вопли раздались за спинами осажденных. Огромная толпа навалилась на лаборнокцев с тыла. В несколько мгновений оборона была смята, и бой разгорелся в самом лагере. Это была безнадежная, яростная схватка. Солдаты побросали арбалеты и, обнажив короткие мечи и кинжалы, схватились с врагом врукопашную. Отчаяние придавало им силы. Рыцари рубили дикарей двуручными мечами — стальные лезвия пластали их тела, и все равно огромный численный перевес скоро сказался.
Сержант, поразивший двух глисмаков, не заметил подкравшегося сзади третьего. Тот, улучив момент, прыгнул на спину лаборнокцу и вонзил в его шею ужасные клыки. Несколько солдат, которые не успели надеть шлемы, были поражены булавами в первые же мгновения. На них сразу набросились людоеды, срывая мясо с костей, отрывая руки, ноги. В центре непрекращающейся битвы сразу начался кровавый пир. Звучные радостные вопли глисмаков смешивались с криками умирающих солдат.
Наконец, принц Антар и рыцари потеряли последние силы. Они уже были готовы принять мученическую смерть — кто взывал к Зото, кто поминал родителей, однако их, обезоруженных, глисмаки не тронули. С них даже не пытались сорвать доспехи. С помощью сыромятных ремней им связали руки и ноги, потащили по пропитанной кровью земле и кучей свалили на берегу.
Скоро вокруг них выстроилось несколько хороводов ликующих, потрясающих копьями дикарей. Несчастные люди, кое-как пристроившись на земле, обратились к Богу с последними словами. Всякая надежда оставила их. Тут еще и глисмаки затихли — они молча скакали вокруг пленных с оскаленными, источающими вожделение лицами. Другая партия аборигенов собирала на берегу древесину — в ход пошли и лодки пришельцев. Через несколько минут топливо для костра было готово.
Праздник свершался по древнему ритуалу — с плясками, жертвоприношениями, праздничным угощением.