Черный Кровавый Триллиум

Нортон Андрэ

Он обнял королеву — рука в броне осторожно легла на ее плечи, поцеловал, прижал к сердцу... Затем подошел к Харамис, на щеках которой еще не высохли слезы, к присмиревшей Кадии, золотоволосой заплаканной Анигели. Потом, попрощавшись с присутствующими, взял торжественную клятву с почтенного лорда Манопаро, что тот позаботится о принцессах. Лорд и четыре его рыцаря в знак верности ударили себя кулаками в панцири. Наконец король удалился. Впереди шел высокородный паж Барнепо, почти совсем еще мальчик. Он нес королевский щит. За королем последовали рыцари охраны. Наступил час исполнить свой долг.

Миновал поддень, пожары в Цитадели начали угасать,

и едкий запах гари смешался с запахами болот. Гигантский скалистый холм, на котором возвышалась Цитадель, казался исполинским кораблем, отправившимся в плавание по заросшим, залитым водою и густым туманом пространствам.

Лаборнокские рыцари во главе с генералом Хэмилом, сломив сопротивление последнего отряда осажденных, вошли в тронный зал. Они вели плененного короля Рувенды и оставшихся в живых преданных ему воинов. Пленников выстроили перед королем Волтриком, занявшим трон, наследным принцем Антаром и магом Орогастусом. Рувендийские рыцари были в кандалах... На стенах зала были развешаны знамена королевства Лаборнок — алого цвета полотнища с изображением трех скрещенных золотых мечей. Пора было начинать церемонию приема капитуляции.

Крейн был очень бледен — силы покидали его. Кровь сочилась из ужасных ран на правой руке и в паху. Два лаборнокских воина поддерживали Крейна даже в тот момент, когда по приказу короля Волтрика его подвели к трону и поставили на колени.

Один из охранявших плененного монарха рыцарей держал знаменитый, но теперь изрядно помятый лазурного цвета щит с гербом, изображавшим Черный Триллиум; в руках у другого был сломанный меч Крейна. Сам Хэмил держал королевский шлем дома Рувенды, сделанный в форме короны из платины, украшенный сапфирами и янтарем,— держал высоко, так, чтобы все могли видеть добытый в бою трофей. Позади Крейна, схваченный железной рукой лорда Осоркона, первого помощника Хэмила, дрожал целый и невредимый паж Барнепо. Осоркон — гигантского роста рыцарь в черных, сплошь залитых кровью доспехах — наводил на отрока дикий ужас.

Волтрик обратился к Крейну:

— Вот мы и встретились, мой дорогой брат...

Король Лаборнока ласково улыбался, глядя на побежденного монарха из недр чудовищной разверстой пасти, словно бы принадлежавшей хищному доисторическому динозавру. Украшенное страшными клыками забрало королевского шлема было поднято. Доспехи Волтрика, покрытые гравировкой и позолотой, ярко поблескивали в свете факелов. Сам он, развалясь, сидел на троне рувендийских королей, закинув ногу на ногу.

— Теперь, надеюсь, ты покоришься? — после долгой паузы спросил Волтрик.

— У меня выбор невелик,— охрипшим слабым голосом ответил Крейн.

— Полная капитуляция! Никаких условий! — потребовал Волтрик и ткнул побежденного короля в лицо его же короной.— Знай, что только при этом условии ты сохранишь жизнь захваченным в плен воинам и всему населению Цитадели.

— Я согласен... если ты сохранила жизнь моей королеве и дочерям.

— Об этом,— холодным голосом вестника смерти ответил Орогастус,— не может быть и речи! Они должны умереть, так же как и ты. Одно из главных условий капитуляции — открыть место в этом огромном разрушенном крольчатнике, где они скрываются.

— Никогда,— ответил Крейн.

Наследный принц Антар шагнул вперед и обратился к венценосному родителю:

— Государь, неужели мы будем воевать с беззащитными женщинами?

— Они должны умереть,— чуть повысил голос Орогастус.

Король Волтрик кивнул в знак согласия.

—

И все из-за глупейшего пророчества оддлингов? — удивился Крейн.— Но это же совершеннейшая чепуха! Бабьи сказки! Всего несколько месяцев назад вы сватались к моей старшей дочери Харамис.

— Но вы же презрели союз с Лаборноком и надменно отвергли наше предложение!

— Вежливость никогда не принадлежала к числу качеств, которыми отличались грязные рувендиане! — вставил генерал Хэмил и ухмыльнулся.— Теперь пришла пора им самим отведать плоды с дерева зла, которыми они так заботливо потчевали нас.

Собравшаяся в тронном зале лаборнокская знать и простые воины одобрительно зашумели. Король Волтрик поднял руку.

— Я полностью доверяю могущественному Орогастусу, недаром я поручил ему самый важный пост первого министра королевства Лаборнок и пожаловал звание придворного мага. Именно он, мудрый и непогрешимый, заранее предупредил меня о той опасности, которая таится в женщинах королевского дома Рувенды. Поэтому твоя жена и дочери, дорогой брат, должны исчезнуть с лица земли. Впрочем, ты тоже... Но если ты честно и искренне примешь наши предложения и вручишь женщин своего рода в мои руки, обещаю — смерть их, как и твоя, будет легкой и безболезненной. Один удар мечом — и все кончено! Также в этом случае я пощажу всех твоих людей. Всех, кто присягнет на верность Лаборноку...

Крейн вскинул голову — подбородок его был разбит ударом короны, из рваной раны сочилась кровь.

— Этого не будет никогда,— тихо, но решительно ответил он.— Я не допущу, чтобы мои жена и дочери попали в твои руки.

Волтрик поднял повыше корону рувендийских королей, одним движением могучих, закованных в железные перчатки рук скрутил ее в нечто бесформенное, потом швырнул этот кусок золота к ногам поверженного монарха.

— Ты знаешь, что ждет тебя и твою семью, если ты откажешься выдать их добровольно? Ты знаешь, что случится с твоими рыцарями? Взгляни: вот они стоят, закованные в цепи... Это твой выбор?

Король Крейн ничего не ответил.

Волтрик нахмурился, его лицо в обрамлении клыков чудовищного зверя потемнело от ярости. Пальцы забарабанили по позолоченным подлокотникам трона.

Бывший властелин Рувенды по-прежнему упорно молчал.

Волтрик скомандовал:

— Позвать конюхов!

Один из офицеров лаборнокской армии бросился исполнять приказание.

В толпе пленных послышался тревожный шепот, легкое позвякивание цепей. Паж Барнепо совсем побелел от страха.

— Ха-ха! — засмеялся Хэмил.— Я гляжу, этот юнец догадывается, какой конец уготован тем, кто посмел пренебречь Лаборноком. Вы только посмотрите на его чистенькие доспехи — совсем сробел малый. Да ты, я вижу, трусишка... Тогда тебе весьма полезно первым отведать то угощение, которое приготовил для непокорных его величество.

— Нет! — закричал Барнепо.— Нет!.. Господь и вы, Владыки воздуха, будьте милосердны ко мне!

Он забился в истерике, и лорд Осоркон, чтобы успокоить его, ударил рувендианина кулаком в лицо. Кулак был величиной с детскую голову... Слезы неудержимым потоком хлынули из глаз пленного юноши. Он не мог сдержать рыданий...

Тем временем капитан вернулся с четырьмя конюхами, которые вели в поводьях четырех боевых скакунов-антилоп. Называли их фрониалами... Все они были оседланы, покрыты попонами. Вид их был ужасен. Глаза налились кровью, скакуны храпели, становились на дыбы, со звоном били подкованными раздвоенными копытами по мраморному полу.