Черный лебедь
Шрифт:
— Мельком, — сказала я.
— На этот раз вы познакомитесь поближе, — сказал Роланд. — Садитесь. Мадам Карлеон многое рассказала нам о здешних окрестностях. Нам очень повезло здесь с друзьями.
Мадам Карлеон была весьма привлекательна. Ее пышные белокурые волосы были красиво причесаны, на ней был светло-синий костюм для верховой езды, прекрасно гармонировавший с цветом волос; темно-голубые глаза, короткий нос и удлиненная верхняя губа делали ее похожей на котенка, что выглядело очень мило. Говорила
Она спросила, как мне понравился замок.
— Чудесное место, — сказала она. — Я хорошо его знаю. А вы — подруга мадемуазель-Бурдон… новой дочери, не так ли?
— Да. Мы воспитывались вместе примерно до шестилетнего возраста. Потом Белинда уехала в Австралию и лишь недавно вернулась на родину.
— Очень интересно. Эта мисс Белинда весьма привлекательная девушка.
— О да. Она только что помолвлена.
— С кем-то из здешних?
— Ну, это не совсем друг месье Бурдона. Это англичанин, посещавший здесь своих друзей. Они привели его с собой к нам на обед, и… любовь с первого взгляда.
— Очаровательно, — сказала мадам Карлеон.
— И обе семьи одобряют? — спросил Роланд.
— Эта сторона — определенно. А у сэра Роберта, кажется, нет родственников.
— Как все это интересно! — заметила Филлида.
Потом продолжился прерванный мной разговор о местных достопримечательностях. Мадам Карлеон жила в Бордо и успела рассказать Фицджеральдам многое об этом городе.
— Меня всегда интересовал Бордо, — сказал Роланд, — поскольку когда-то он принадлежал Англии.
Это случилось, когда Элеонора Аквитанская вышла замуж за Генриха II. И там родился Ричард II.
— Так что мы чрезвычайно интересуемся историей этого города, — продолжила Филлида. — Мы и в самом деле прекрасно проводим время во Франции. Мы с Роландом даже подумываем, не предпринять ли нам путешествие по старому пути пилигримов — в Сан-Жак де Компостелло.
— Меня пугает мысль об этом, — сказал Роланд, — Нужно проехать через весь Медок, в долину Дордони.
Мадам Карлеон пожала плечами и развела руками:
— О, если в вас есть авантюрная жилка…
— Возможно, в один прекрасный день мы все-таки отправимся, — сказал Роланд.
Мы беседовали на эту тему, пока не подали чай.
— Анжелика этого не одобряет, — сказала Филлида. — Но она смирилась с нашим английским обычаем пить чай днем.
— А мне этот обычай кажется прелестным, — сказала мадам Карлеон.
Разговор для меня был небезынтересен, но мне хотелось поговорить с Фицджеральдами о возвращении домой, а в присутствии мадам Карлеон я не считала возможным затрагивать подобную тему. Я решила зайти к ним завтра, поскольку наступала пора уезжать. Когда мы покидали дом, мадам Карлеон сказала:
— Я проеду с вами часть пути. Мне нужно кое с кем встретиться, а это как раз по дороге.
Мы выехали вместе и успели отъехать не так уж далеко, как мне начало казаться, что эта встреча задумана заранее, так как мадам Карлеон почти сразу же начала разговор о Жан-Паскале. Она сказала:
— Надеюсь, вам в этом замке удобно.
— В общем, да.
— Надеюсь также, вы не рассердитесь на меня за то, что я скажу.
— Рассержусь? Но почему?
— Возможно, это будет выглядеть, как бы это сказать по-английски, немного дерзко. Это правильное слово?
— На этот вопрос я не могу ответить, не выслушав вас.
— Должна сказать вам, что я очень хорошо знаю Жан-Паскаля.
— О?
— Да… Настолько хорошо, насколько два человека могут знать друг друга. Вы понимаете?
— Да, разумеется.
— Это человек, не заслуживающий доверия, а особенно в отношении молодых девушек.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду.
— Он может быть… опасен.
— Да?
— Я чувствую, что должна сообщить вам… предупредить… Я понятно выражаюсь?
— Думаю, что да.
— Случаев было много. Эта девушка, ваша Белинда, это не единственный его ребенок. Их много живет в округе. Он полагает, что, будучи владельцем замка, имеет право…
— Вы говорите о праве первой ночи?
— Вот именно.
— Я прекрасно понимаю, что вы пытаетесь мне сказать. Я предполагала кое-что в этом роде.
— Мы с ним долгое время были любовниками. Мой муж… о да, я грешная женщина, я обманывала его. Я не хотела этого. Я любила его… по-своему… но я была увлечена, понимаете?
— Да.
— Мой муж раскрыл нас. Это разбило его сердце. Вскоре он умер. Он был очень болен. Я считаю, что мы убили его. А Жан-Паскаль… ему это безразлично. Он лишь щелкнул пальцами. Он обещал жениться… но нет… Не сейчас. Я ему надоела. Он подыскивает что-нибудь новенькое.
— Зачем вы мне все это рассказываете?
— Чтобы предупредить.
— Я не нуждаюсь в предупреждениях.
— Вы так молоды, и поверьте мне, мадемуазель Лэнсдон, молодость очень влечет людей… пресыщенных?.. Я правильно сказала?
— Да, — подтвердила я, — пресыщенных. Я знаю все, и меня это по меньшей мере не прельщает.
— Тогда я рада за вас. Мне не было нужды говорить.
— Я очень признательна вам. Это так любезно с вашей стороны, но совершенно излишне, потому что я сама все поняла.
— Что ж, я рада. Он плохой человек. Он не может сделать женщину счастливой. О да, сначала он бывает совершенно очаровательным, но потом…
— В любом случае вы желали мне добра, предупреждая меня.
— Я вижу, вы такая молодая, свежая, невинная.