Черный лебедь

Карр Филиппа

Отправление письма я отложила на завтра.

Служанка забрала поднос и спросила меня, не нужно ли еще чего-нибудь. Я сказала ей, что все в порядке.

Как здесь было спокойно! Как это отличалось от комнаты в замке, возбуждавшей во мне столь дурные предчувствия! Казалось, будто она меня о чем-то предупреждала. Против брака с Жан-Паскалем? Одна мысль об этом заставила меня содрогнуться. Но чего бы мне бояться? Никого нельзя заставить вступить в брак против его желания.

Здесь я была защищена от Жан-Паскаля. Здесь не нужно запирать

дверь.

В эту ночь, перед тем как лечь в постель, я подошла к окну и посмотрела в сторону садовой ограды и уличного фонаря. На секунду мне показалось, что я заметила в тени какую-то фигуру. Это оказалось всего лишь игрой света и тени, но неприятно поразило меня.

Неужели это будет преследовать меня всю жизнь?

На следующий день пришли Фицджеральды. Живость Филлиды и спокойное обаяние Роланда произвели на Селесту хорошее впечатление.

Филлида забавно рассказывала о своих приключениях во Франции и о том, как она попадала впросак с французским языком; при этом Селеста много смеялась, что бывало с ней редко.

Перед уходом Фицджеральды охотно приняли приглашение пообедать с нами завтра. Селеста сказала:

— Мне хотелось бы поблагодарить вас за то, что вы позаботились о Люси.

— Мы делали это с удовольствием, — ответил Роланд.

— Путешествие было таким веселым, — добавила Филлида, — особенно когда мы подумали, что опаздываем на поезд в Париже. Потом мы сообразили, что не правильно поняли время. Знаете ли, очень сложно улавливать смысл, когда французы разражаются потоком слов, а числительные особенно трудны.

Селеста улыбнулась.

— Они так очаровательны, — сказала она, когда гости ушли, — С подобными людьми быстро становишься на дружескую ногу. Я с нетерпением жду их завтрашнего прихода.

Меня порадовало, что, кажется, все друг другу понравились.

В этот же день я нанесла визит Гринхэмам. Я знала, что это будет болезненным испытанием, но мне было необходимо выяснить все подробности о Джоэле, и я полагала, принимая во внимание мои взаимоотношения с ним, что ко мне отнесутся как к члену семьи. Меня провели в гостиную. Леди Гринхэм там не было, сэр Джон находился в одиночестве. Он взял меня за руки и сказал:

— Как у вас дела, Люси?

— Со мной все в порядке, — ответила я.

— Моя жена очень плоха, — сообщил он. — Она даже не в состоянии кого-либо принимать.

— Я понимаю. Это было для нее ужасным потрясением.

— Для всех нас. Боюсь, — она восприняла это исключительно болезненно.

— Я хотела бы узнать, выяснились ли какие-нибудь подробности. Джеральд…

— Джеральд вернулся на службу. Мы знаем столько же, сколько и вы. Ничего больше выяснить не удалось.

— Все это весьма загадочно.

— Такое случается, Люси.

— Я подумала, возможно…

— Мы пытаемся пережить это. Вы понимаете, что я имею в виду. Все кончено. Мы больше ничего не можем поделать.

Мы оба помолчали.

— Может быть, рюмочку шерри? — спросил сэр Джон.

— Нет, благодарю вас.

Я понимала, что этот разговор для него не менее болезнен, чем для меня, и мне хотелось как можно быстрее покончить с ним, — Думаю, мне уже пора идти, — сказала я. — Передайте леди Гринхэм мои самые лучшие пожелания.

— Непременно, — ответил он с явным облегчением.

Я была несколько обижена тем, что меня достаточно холодно встретили.

Это было странно. В прежние времена Гринхэмы относились ко мне очень дружелюбно. Они вели себя так, будто я была членом их семьи. Конечно, эта дружба опиралась на их взаимоотношения с моим отцом, но всякий раз, приходя туда, я встречала теплый прием, а учитывая характер моих отношений с Джоэлем, я действительно чувствовала себя близким для них человеком. Меня огорчило и в то же время удивило то, что со мной обращались как с чужим человеком, вмешивающимся в дела семьи, хотя они, конечно, знали, что я разделяю их горе, По пути домой я размышляла об этом и постепенно поняла, что встреча со мной вновь пробуждала в них трагические воспоминания.

Я рассказала об этом Седеете. Она ответила:

— Значит, ты тоже заметила это. Я даже не видела леди Гринхэм. Мне сообщили, что она плохо себя чувствует и не выходит из комнаты, но сэр Джон… что ж, он тоже не проявил особой радости, увидев меня.

— В каком-то смысле я их понимаю. Они очень дружили с моим отцом, и он погиб… а теперь Джоэль.

Попробуем встать на их место. Они не хотят встречаться с людьми, пробуждающими в них воспоминания.

У меня такое чувство, что я не знаю всей правды.

— Что же там знать? Он выезжал, полный надежд, а конец его был ужасен. Это чудовищная трагедия для его родителей.

— Нет, их чувства мне понятны, но я надеялась узнать какие-то подробности. Как случилось, что Джоэль отправился пешком, а потом… исчез?

— Ну, так уж случилось. Я думаю, Люси, тебе нужно постараться забыть Джоэля. Нам обеим пора покончить с прошлым. Нужно смотреть в будущее.

Взять хотя бы этих приятных людей, с которыми ты познакомилась. Мне кажется, они могли бы стать нашими хорошими друзьями. Девушка очень живая, а он весьма серьезен… и это производит благоприятное впечатление.

— Я рада, что они тебе понравились. Мне тоже.

— Хорошо, а теперь посмотрим, как пройдет обед.

Он прошел превосходно, и после этого Фицджеральды стали частыми гостями в нашем доме. Они пригласили нас пообедать в ресторане, заявив, что их скромная квартирка не позволяет должным образом принять гостей.

Наша приятная дружба продолжала развиваться.

К моей большой радости, нас посетила Ребекка.

Получив мое письмо, она немедленно отправилась в Лондон. Я могла быть с ней откровенной как ни с кем другим и вскоре рассказала ей о том, что произошло между мной и Жан-Паскалем.