Черный лебедь
Шрифт:
Значит, в Лондоне. Мне понадобится твоя помощь в подборе приданого. Я уже решила, каким будет свадебное платье. Оно будет… нет, я не скажу тебе.
Ты это не заслуживаешь за свое поведение. Моn реrе напишет Селесте, что следует сделать. Это будет самая выдающаяся свадьба года. Таковы наши намерения.
Ты, просто глупая курица, раз уехала отсюда. По словам топ реге, ты, решила, что мешаешь нам. Какая чепуха! Он говорит, что ты ошибалась, но он понимает твои чувства и прощает тебе твой поступок.
А я —
Разве не забавно? Мы приезжаем домой на следующей неделе, и к тому времени, как ты получишь письмо, мы будем уже в пути.
До встречи.
Белинда.»
Прочитав свое письмо, Селеста была несколько обескуражена.
— Они собираются устроить свадьбу с большой помпой, — сказала она. — Мой брат хочет, чтобы этим занялась я.
— Я поняла это из письма Белинды. Кажется, она совершенно счастлива.
Селеста кивнула все с тем же озабоченным видом.
— Ведь ты поможешь мне, Люси?
Я подумала о тихой и мирной жизни с Ребеккой в Корнуолле, жизни, о которой я мечтала… Но в глазах Селесты была мольба.
— Если я принесу какую-нибудь пользу, то конечно.
Наградой мне было огромное облегчение на ее лице.
Фицджеральдов очень заинтересовали эти новости.
— Вы думаете, нас пригласят на свадьбу? — спросила Филлида. Роланд был шокирован, но Селеста тут же сказала:
— Вы уже приглашены.
Филлида захлопала в ладоши.
— Как все-таки удачно, что мы встретились на этом пароме! — воскликнула она.
Ребекка поняла, что я не поеду вместе с ней в Корнуолл.
— В таком случае, приезжай позднее, — сказала она. — Мы будем с нетерпением ждать тебя.
Белинда приехала домой в сопровождении Жан-Паскаля. Я не была готова к встрече с ним, но он был чарующе любезен и ни разу не упомянул о моем поспешном отъезде из замка. Тем не менее, я обрадовалась, что он не остановился в нашем доме, хотя и предчувствовала, что в течение следующих недель он будет посещать нас ежедневно.
Белинда находилась в состоянии эйфории Она без устали болтала, а тема всегда была одна — грядущая свадьба Программа медового месяца менялась уже пять или шесть раз.
Вначале она собиралась в Рим.
— Эти катакомбы, идее в таком роде. Колизей. Мы увидим место, где римляне отдавали христиан на растерзание львам.
Несколькими днями позже я услышала:
— Просто не знаю. Не думаю, что мне захочется без конца осматривать все эти руины. Говорят, правда, там очень милый фонтан. Бросаешь в него монетку, и это значит, что ты вернешься туда. Мне бы это, наверное, понравилось, но все-таки Флоренция…
После этого в течение нескольких дней мы выслушивали перечисление достоинств Флоренции, пока ее мысль не перескакивала в Венецию.
— И везде каналы. Потрясающе! Плывешь себе в гондоле с красивым гондольером.
— Тебя должны интересовать не красивые гондольеры, а твой муж.
— Но надо же время от времени давать ему повод для ревности, как ты думаешь?
— Нет, я так не думаю.
— Конечно, ты не думаешь. Да что ты вообще знаешь обо всем этом?
— Достаточно, чтобы понимать, что невесте не следует начинать медовый месяц с планирования интрижек с другими мужчинами.
Она показала мне язык, как обычно делала это в детстве.
В конце концов, фавориткой стала Венеция.
— И у бедняжки Бобби нет выбора? — спросила я.
— Он хочет делать то, чего хочу я.
— Я вижу, он решил доставить тебе радость.
Белинда любила это легкое подтрунивание, которое было возможно только со мной. Полагаю, по-своему она любила меня — точно так же, как я ее. Что бы ни происходило, между нами существовали некие узы, которые нельзя было разорвать.
Дни полетели один за другим. Нужно было так много сделать, и все казалось таким важным, что случались периоды, и достаточно длительные, когда я полностью забывала о своем отце и Джоэле.
Селеста подметила это и сказала, что с нею происходит то же самое. Она заявила мне:
— Эта свадьба идет на пользу, Люси.
И я понимала, что она имеет в виду.
— Это первый признак того, — продолжала она, — что в свое время мы сможем избавиться от прошлого.
Жан-Паскаль решил устроить все на широкую ногу.
Похоже, Белинда всерьез нравилась ему. Она развлекала его, а ему нравились развлечения. К тому же она действительно была очень привлекательной, и он, вероятно, гордился ею. Интересно, что сказала бы Ли, увидев сейчас свою дочь?
Доставили свадебное платье, прекрасное платье из валенсийских кружев и атласа. На голове у невесты должен был красоваться веночек из флер-д'оранжа, а в руке — букет гардений.
— Все будет белым, — сказала Белинда.
— Это знак чистоты, — напомнила я.
Меня удивил эффект, который произвели эти слова.
Она метнула на меня огненный взгляд:
— К чему ты это сказала?
— Потому что это правда, разве нет?
— Я подумала, что ты…
— Что? Что ты подумала?
— Ах, ничего — — Кажется, ты разозлилась.
— Я решила, что ты смеешься надо мной.
— Мы всегда посмеиваемся друг над другом.
— Да, но тут другое дело.
— Что же именно тебя задело?
— Ничего. Просто я нервничаю перед свадьбой.
— Ты? Нервничаешь перед свадьбой? Ты шутишь!
— Конечно, идиотка.
Но что-то на уме у нее было. Некоторое время я размышляла об этом, а потом забыла.
Настал день свадьбы. Собралось множество гостей, и, конечно, присутствовали и репортеры. Белинда была представлена как племянница Бенедикта Лэнсдона.