Шрифт:
Для Никиты, без которого этой книги бы не существовало, и всех тех девушек которые вдохновили меня на написание многих из этих рассказов.
Убить Президента
Стихи: Franchesco Lol
Её звали Даша и она была женой F.
F положил пистолет на стол и сел на диван, стараясь думать о ней. Только о ней. Это было не сложно.
Во первых, если бы F начал думать о том что он только что сделал, Полиция Разума была бы у него в течение 30 секунд. ПоРа в шутки не шутила; батарея, наручники, износилование металлической трубой.
Во вторых, в отличие от Даши, его любовь была бессмертна.
Он достал из под стола сонопроигрыватель, вставил разъем провода в гнездо в шее, и выбрал воспоминание их путешествия на Марианские острова. В иллюзии сонопроигрывателя ПоРа его мысли прочитать не могли, запусти они хоть ещё сто тысяч дронов к тем что уже кружили над городом, а ему срочно надо было подумать – скорее всего, жить ему оставалось не долго.
Всплеск. Вода. Погружение.
Он и она, Дарья, скромница из далёкой России, девушка которая перевернула его жизнь. Тогда, у него ещё было имя. Они в водолазных костюмах, спускаются в глубину, стаи пёстрых рыб перед глазами, её русые волосы в воде как в невесомости. Глубже.
Синие глаза по другою сторону маски.
Они обнялись, тело к телу через гидрокостюмы. Глубже.
Можно думать.
«Убить Президента».
Давальщик знал что посылает F на верную смерть, но киллеры не умирают в кровати. А F был одним из лучших. Президент? Ну и что? Охрана, мигалки, простые менты и истребительные отряды ПоРа в вагончиках по периметру? Телохранители?
Он убил их всех.
Это было даже легче чем он думал. На дворе XXII век; пусть у кого в голове нет софта первый ёбнется мордой об асфальт. F потратил почти все свои сбережения на вирус, кибер-монахи за дарма не работали, но зачем ему деньги? Он знал чем всё это закончится.
Даша перед ним. Глубже. Маска к маске. Рыб уже нет, синий океан становится чёрным.
Глубже.
Когда вирус сработал, на Ежегодном Президентском Съезде началась мясорубка. У кого было оружие стрелял в кого видел, у кого его не было били друг друга ногами, кулаками, стульями, грызли как собаки друг другу горла, кровь, жажда насилия, а он стоял в толпе одетый в охранника, трясясь от стима который вколол себе перед делом, Глок 18 в руке и думал о Даше.
Ему брызнуло кровью в лицо, чей-то вырванный глаз ударил о щёку, он поднял свой Глок, прицелился в Президента который душил телохранителя и выпустил в него всю обойму. Полный автомат. Расширенная обойма, 33 пули. Президенту разорвало спину, отдача, отдача, выстрел-выстрел-выстрел и голову Президента взорвало как петардой арбуз.
Даша.
Глубже.
Любовь.
F выдернул разъём из шеи. Что бы не запалиться перед ПоРа, он сразу же достал чистый лист, взял кисть, и пошёл за чернилами.
«Даша, Даша, Даша» – в его голове только Даша.
Вернувшись из спальни с чернилами, он сел обратно на диван и начал писать стих хираганой, фокусируясь на каждом движение кисти, слагая японские иероглифы в слова, предложения.
Он написал:
Я впускаю дым
Под удары розг
Каждый вдох под стим
Разгоняет мозг
Постепенно смок
Режет призму глаз
В переплёте строк
Ненавижу вас
Время оставалось совсем немного. Его наверняка вычислили. Истребительный отряд должен был нагрянуть в любую минуту. Наверное, можно было и не претворятся. Думать что думается. Он и так уже труп.
«Даша» – подумал F.
Если бы она была жива.
Если бы…
Если…
Он опять воткнул себе в шею провод и выбрал на сонопроигрывателе воспоминание их последней ночи.
Секс, любовь, фейрверк, она кусала его, он бил её голое тело ладонью руки а она отвечала криками и мольбами не останавливаться, раздвинутые ноги, щиколотки в сжатых кулаках, влага, волосы в руке, он внутри неё, опять мягкость, жёсткость, лёд, огонь, взрывы, грудь, губы, пот, крик, стон.
Она на спине на кровати, голова свисает вниз, рот, горло.
Глубже.
Это был не секс.
Секс – это банальность.
Любовь – это у всех.
Это были он и она, тело, душа, F, у которого тогда было имя, и Даша, переплетены, принадлежащие друг другу, рассказ музыкой, игра в жизнь сжатая до острия прикосновений, каждый раз когда они кончали – маленькая смерть и экстаз перерождения.
Он вынул разъем и выключил сонопроигрыватель.
Разобрал свой автоматический пистолет, из под стола достал машинное масло и баллончик с концентрированным кислородом, продул дуло, смазал затвор, собрал Глок обратно.
Лист бумаги. Кисть. Хирагана.
Слышен взрыв ядерный
Мысли в своей абстракции
В полу-предсмертной стадии
Чищу Глок 18
Окна взорвались, брызги стекла как калечащий горизонтальный ливень. F схватил пистолет и прыгнул за диван. Входная дверь слетела с петель и два боевика ПоРа ворвались в комнату, огонь на поражение, пули их автоматов разорвали столик на части, электрические искры из сонопроигрывателя, пух из дивана.
F высунул руку и нажал на спусковой крючок. Кто-то крикнул, но он не успел обрадоваться; рядом с ним упала светошумовая граната.
Вспышка.
Глубина.
Погружение.
Когда он пришёл в себя, он почему-то сидел на остатках дивана и два боевика ПоРа целились ему в грудь. У одного дробовик, у другого автомат, а у F в опущенном Глоке еще пол-обоймы.
Он улыбнулся.
F убили выстрелом в голову.
Когда офицеры ПоРа стащили с него рубашку чтобы проверить нет ли на нём взрывных устройств, они увидели шрамы в форме японских иероглифов вырезанные клинком на груди.