Черный махаон
Шрифт:
Мстислав внимательно посмотрел на Данилу Кистяева, перевел взгляд на насупившегося Фомина и покачал головой.
6
– Яна Владимировна, ты можешь отчет шефу передать? – Халилов заглянул в кабинет.
Яна прищурилась:
– А сам что?
– А сам я отбываю в ежегодный и, прикинь, оплачиваемый, отпуск, – начальник департамента кредитования широко улыбнулся, явно уже мысленно грея потяжелевшее пузо на балийском солнышке. – Он его вчера без твоей
Яна кивнула: новая фишка генерального – все документы и отчеты проходят через правовую службу и попадают на его стол только с визой начальника правового департамента. Ее, Яны, визой. Будь то кадровые решения, закупки фломастеров, смена клининговой компании или рационализаторское предложение операторов из операционного зала.
Халилов многозначительно выставил указательный палец в потолок:
– Твой уровень влияния на Папу растет день ото дня. Будь внимательна – найдется кто-то, кого это не устраивает.
Яна ухмыльнулась:
– Я внимательна. Настолько внимательна, что не собираюсь прикрывать твою задницу и сдавать вместо тебя твой же отчет, – она ослепительно улыбнулась. Халилов насупился, присел к брифинг приставке. Сложил руки пред собой.
– Ян. А я тебе с моря привезу коллекцию ракушек, – он с видом профессионального подхалима сделал брови домиком. Яна захохотала:
– Тьфу на тебя! Я еще не разгребла те, что ты привез с прошлого отпуска!
Халилов встал, торопливо двинул к двери:
– Тогда я тебе сейчас пришлю по локалке, чтобы тебе не пришлось меня возвращать из аэропорта, вдруг ты захочешь что-то исправить.
Яна вскинула голову:
– Мерзавец, ты уже сегодня отчаливаешь, что ли?
– Я специально высчитывал день начала отпуска, чтобы Егор Борисыч не имел шансов вернуть меня назад! Более того, – он понизил голос до заговорщицкого шепота: – я планирую также «забыть» телефон дома!
Яна покачала головой:
– Мне хоть номер сообщи. Мало ли!
– Ага. Обязательно, – по тону Яна поняла, что никакого телефона ей не скажут, и в случае чего ей придется разгребать самой.
Халилов исчез за дверью, а через несколько секунд иконка локальной сети уже мигнула принятым сообщением: три кланяющихся эмодзи и файл в скрепке.
Обычный день. Обычная рутина. Звонок Иринке в обед. Дочь коротко, без приветствия отрапортовала:
– Все нормально, лекарства пью по расписанию, ничего не потеряла, все работает, трусы нашла, свежие носки надела, футболку погладила. Кепку не снимаю. Жру все, что дают.
– Ир, ты хоть по нам скучаешь? – Яна посмотрела на хмурое небо – с залива опять надвигались потяжелевшие тучи.
– Скучаю, – с готовностью соврала Ирина.
Яна попрощалась. Вздохнув, набрала мужу – короткий сигнал, сброс и голос автоответчика: «К сожалению, я сейчас занят. Перезвоню при первой возможности».
– Чем же ты там занят? – Влад не вернулся ночевать домой, и Яна уже беспокоилась: хоть это и случалось ранее, но все равно – тревожно. Мало ли – давление прихватило, плохо стало. Может, он уже в больнице, а нерадивый персонал сбрасывает звонки, чтобы не звенело в ординаторской?
Пискнуло принятое сообщение: «Жив, здоров. Пьян. С бабами. Влад».
– Не семья, а сплошные юмористы, – Яна отложила сотовый, уткнулась в исковое. В этом году особенно много по взысканию невозвращенных кредитов. Конечно, все типовые. Но расчеты приходилось проверять, сразу выставлять суммы, которые суд удовлетворит – по постановлению Пленума. Появились юрлица – неплательщики. Парочка довольно крупных, которыми пришлось заниматься самой.
Усталость подкралась к пяти часам. Яна откинулась на спинку кресла, аккуратно, чтобы не испортить макияж, помассировала веки. Егор Борисович вызвал к себе:
– Яна Владимировна, зайди. И халиловский отчет захвати, он сказал, что уже тебе оставил.
– Ч-черт, – Яна поморщилась: она про него совсем забыла, даже не распечатала.
– Не передал?!
– Нет-нет, передал, Егор Борисович, переслал даже. Я его не распечатала…
Шеф неодобрительно крякнул:
– Хорошо, завтра утром занесешь тогда.
– Не заходить тогда?
– Завтра.
И отключился, а Яна нажала на значок в виде скрепки в окошке локальной сети.
Файл мигнул, открываясь, и выдал крякозябру из нечитаемых символов.
Яна тихо чертыхнулась, повторила попытку – результат тот же: цепочка квадратиков, косых черт, словно рожицы упомянутого чертика. Набрала номер Халилова по внутреннему: длинные гудки.
– Вот зараза, неужели сбежал уже? – пробормотала под нос, набирая номер офис-менеджера: – Катя, Халилов уже самоликвидировался?
– Да, Яна Владимировна, ушел пятнадцать минут назад.
Яна закатила глаза, потянулась за сотовым в безнадежной попытке дозвониться до новоиспеченного отпускника: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». – Вот паразит!
Она уставилась на файл, подумав, набрала по внутреннему сисадмина.
– Горн на проводе, – писклявый, как у подростка, голос начальника отдела.
– Андрюш, это Зимина, тема есть печальная. Я тут подвязалась на гуманитарную помощь и огребла нешуточный траббл. Если ты меня не спасешь, то Федотов завтра утром вздернет мое бездыханное тело на рее.
Горн тихо хохотнул:
– Внимаю, готов лицезреть масштаб трагедии.
Яна улыбнулась. Кажется, сисадмины, вне зависимости от возраста, из другого теста делаются. Но, пообщавшись с ними, она будто сбрасывает с плеч десяток лет. И почти на одном языке может говорить с подрастающей дочерью – все вот эти «есть тема», «траббл», «огрести» вертелись на языке, вылетая с силой летнего тайфуна.