Черный махаон
Шрифт:
Яна уставилась на него, с сомнением разглядывая ироничную физиономию, будто взвешивая увиденное.
– Ладно-ладно, шучу я, – парень примирительно воздел к потяжелевшему небу руки. – Говори, в чем траббла.
– У меня файл не открывается. Важный. С отчетом: коллега уехал в отпуск, а меня оставил отдуваться перед начальством. А начальство жаждет получить этот отчет завтра на утренней планерке. И при копировании на внешний накопитель, тот тоже завис. Может, вирус какой, может ошибка.
Парень посерьезнел:
– Гм, ясно. Тут смотреть надо.
– Мой компьютер подойдет? Для «смотреть», – Яна неуверенно переминалась
Мстислав покачала головой.
– Спорим, у тебя нужной проги все равно нету? Смысл тратить время? Поехали ко мне.
Яна покосилась на пакет с продуктами, в котором таяли пельмени и котлеты:
– Давай, я пакет домой заброшу?
Он лениво протянул:
– Валяй.
Яна торопливо вбежала в квартиру. Из Иришкиной комнаты, цокая когтями по ламинату и растягиваясь на поворотах, вылетел Данте.
– Опять на диване спал? – женщина беззлобно потрепала ошалевшего от радости пса за ухом. – Иди, иди пока. Рано еще. Я сейчас по делу смотаюсь, потом пойдем гулять. Понял?
Лабрадор плюхнулся на задние лапы, расплылся в недоверчивой улыбке. Хвост безудержно бился по тумбе: на полке что-то жалобно задребезжало.
– И есть тоже еще рано!
Пес вздохнул, вытянулся на полу, положив несчастную морду между передними лапами и принюхиваясь к туфлям хозяйки.
Сбросив неудобную офисную обувь, проскочила в кухню, сунула продукты на полки: Данте терся палевым боком, совал нос в каждый пакет и проверял решимость хозяйки не кормить его на прочность. Яна не выдержала, разорвала пакет с замороженными котлетами, сунула ему на открытой ладони одну круглую как таблетка:
– Но больше не проси, – отрезала.
Воспользовавшись передышкой пока Данте доедал, причмокивая, лакомством, решила переодеться. Обойдя лабрадора, отправилась в спальню. На кровати валялись вещи Влада: мятая рубашка, брюки и небрежно брошенный пиджак. Те, в которых он вчера уехал в баню. Получается, муж заезжал домой, чтобы переодеться, а ей так и не перезвонил. Она застыла, закусила губу. Автоматически гребла, чтобы отправить в корзину с грязным. Похлопала по карманам – Влад часто оставлял в них то бумажник, то визитницу, то ключи от кабинета. В этот раз ничего, кроме мелочи. И тонкого запаха незнакомых женских духов.
Яна нахмурилась, боязливо принюхалась, совсем как Данте, встречая незнакомого. Смятение в глазах сменилось раздражением – ну, что она, в самом деле, будет обнюхивать одежду мужа, осматривать на предмет чужих волос или губной помады?! Сто лет назад они договорились – если кто-то из них разлюбит, то второй узнает об этом первым. Все. Точка.
Она решительно бросила вещи Влада в ящик для грязного белья, стянула неудобные брюки. Запрыгнула в джинсы. Захватив в вешалки джинсовку, выскочила в коридор, на ходу поправляя волосы. С наслаждением нырнула в кеды.
Данте с любопытством выглянул из кухни, облизываясь. Подкрался к хозяйке, пока та зашнуровывала обувь, ткнулся мокрым носом в щеку:
– Скоро буду, не скучай, – Яна похлопала его по загривку. – И пожелай мне удачи.
А про себя подумала: «Если этот, как его там, Мстислав, диск спасет и файл ей откроет, то вообще, считай, счастье!»
8
Его дом оказался в пятнадцати минутах езды. Чистый, аккуратно причесанный двор
Мстислав велел припарковаться у первого подъезда:
– Там дальше выезд неудобный, – пояснил, выпрыгивая из Яниной тойоты.
Яна замешкалась:
– Наверно, это не очень удобно… Давайте, я здесь подожду, в машине, – она вцепилась в черный пластик руля как за спасательный круг.
Он криво усмехнулся, потянулся за своим лонгбордом, примостившимся на заднем сиденье:
– Не парься. Пошли!
Новый, еще пахнущий краской подъезд, семнадцатый этаж.
Парень толкнул дверь, пропустил гостью вперед, спрятав в уголках губ улыбку.
Яна вошла, замерла на входе. Огромная студия. Окна в пол, серебристые стены с узкими, как кошачий глаз, зеркальными вставками. Матовые шары-плафоны. На грифельно-сером – единственной яркое пятно: белоснежная кровать. С удивлением покосилась на странного парня: кто он, в самом деле?
Мстислав аккуратно обошел ее, не задев. Нырнул за перегородку, формально отделявшую его рабочее место – четыре монитора одновременно мигнули, по синему фону пробежала радужная строка приветствия: «Ad cogitandum et agendum homo natus est». [7] Яна еще внимательнее окинула взглядом фигуру нового знакомого, задержалась на модной стрижке с выбритым затылком, мазнула взглядом по широким плечам.
7
Ad cogitandum et agendum homo natus est – (лат.) человек рожден для мысли и действия.
– Давай сюда свою бутявку [8] , – он неожиданно обернулся, встретился с ней глазами, усмехнулся. Яна смутилась. – Кофе не пью, поэтому не предлагаю. Если что-то хочешь, то кухня прямо. Все, что найдешь в холодильнике – твое. Или вон, на кресло садись, телек включи. Мешать не будет.
Он отвернулся. Кажется, даже забыл о ее существовании. Надпись приветствия на латыни сменилась веером иконок рабочего стола. Из колонок грянула мощная барабанная сбивка, саданув по ушам. Парень автоматически убавил громкость, устроился за огромным, с выдвижными секциями и бюро, компьютерным столом. Будь Яна хоть немного более сведуща в программировании и компьютерах, она бы узнала о хозяине квартиры если не все, то очень многое. Но она была непроходимым гуманитарием, поэтому скопище бумаг и носителей информации восприняла как бардак.
8
Бутявка – (сленг) – загрузочная дискета, компакт-диск, флешка.
По квартире колотым горохом посыпались рваные, как чечетка, звуки от клавиатуры. Пальцы парня с труднопроизносимым именем легко касались квадратных кнопок, порхали над ними, будто подхваченные ветром бабочки.
Яна неторопливо прошла в комнату, огляделась. Грифильно-серые стены, матовые стекла, зеркала, минималистичная мебель. Ни одной вещи не на месте. Даже ношенный футболок на кресле не обнаружилось. Стерильный порядок квартиры олигарха или непроходимого педанта.
– Вы… Ты один живешь? – женщина посмотрела в его напряженную спину.