Чёрный меч
Шрифт:
Деньги мы нашли, но было их немного. В одном из пиджаков лежал кошелёк, а уже в нём нашлись шесть золотых монет с гербом в виде летящей чайки со змеей в лапах, восемь серебряных, без герба, а ещё пачку ассигнаций, который я тоже решил взять с собой. В глаза бросился тот факт, что надписи на монетах и купюрах были не на непонятном языке, а на обычной латинице, мы даже прочитали пару слов.
— Типа латыни что-то, — пробормотал Женя, но каких-либо подробностей я от него не добился.
Потом мы отправились на третий этаж. Тут была небольшая оранжерея, но нас интересовали не подсохшие растения, а большой бак с
Вторую половину занимало подобие музея, экспонаты, впрочем, несли мало пользы. Какие-то старинные костюмы, модели кораблей, карты и бумаги на непонятном языке. А ещё имелись охотничьи трофеи, стены украшали головы оленей, косуль, каких-то антилоп, даже носорога, что характерно, шерстистого, который в нашем мире вымер ещё в доисторические времена. Мне в голову пришла мысль.
— Женя! — позвал я, но ответом была тишина.
Обернувшись, я увидел, что мой напарник окончательно выпал в астрал, присев под чучелом дикого кабана. Кабан, кстати, тоже был необычный, точнее, выглядел он обычно, но размером совсем немного уступал моему джипу. Я присел рядом и начал его тормошить.
— Женя, Женя, приём, вернись в реал.
— Это не я, — пробормотал он едва слышно. — Подбросили, понятые ничего не видели, это всё…
— Прекрати! — крикнул я так, что, наверное, внизу услышали.
Он открыл один глаз.
— Женя, смотри, видишь головы зверей.
— Я их не только вижу, они со мной разговаривают, — без тени иронии сообщил он.
— Спроси у них, как они умерли, и где то оружие, которым их убили?
— Ну, такое… — он покрутил пальцем в воздухе, стимулируя сильно угнетённый мыслительный процесс. — Длинная дура, ружьё для охоты на слонов. Отдачей стрелка сносит до северного побережья Африки.
— Давай, думай, где оно хранится? Раньше у тебя получалось.
— Сейф, или чехол. Футляр, вроде как от скрипки, большой скрипки.
— Ясно, отдыхай.
Я отправился на поиски. Ружьё, как ни странно, нашёл в шкафу, среди костюмов для охоты. Женю следовало проверить на ясновидение, поскольку это в самом деле оказалась огромная дура с двумя стволами и прикладом странной формы. Калибр я сперва условно определил, как двенадцатый, просто потому, что раньше не видел большего. Потом приставил ствол своего дробовика и увидел разницу. Почти в полтора раза. Калибр артиллерии, а не охотничьего ружья. А патроны есть или тоже… Есть, рядом висел патронташ, но там было только пять патронов с латунными гильзами и, кажется, заряженные пулей.
Растолкав Женю, я поднял его и потащил вниз. Теперь надо было рассчитать порядок дальнейших действий.
Глава четвёртая
Часть группы уже заснула, кто-то спал, сидя в кресле, кто-то притащил одеяло и расстелил на полу. Трое сидели у камина и негромко беседовали. Бутылка рома давно опустела, но следующую никто не открывал, поэтому пьяных не было. Правильно, не то место, где можно напиваться.
— Это где же вы такую дуру откопали? — спросил дядя Паша, кивая на ружьё.
— Хозяин охоту любил, — сообщил я, — патронов только мало, но всё сгодится.
— Чего
— Я сейчас пойду барыгу искать, попробую поторговать и получить информацию, вернусь, расскажу. Глядишь, подскажет, как выбраться.
— А чем торговать собрался? — спросил дядя Паша.
— Там, наверху, кошелёк нашли, в нём было рублей несколько, глядишь, примет.
— Добро, — кивнул старик. — Вернись с победой.
Я подхватил ружьё и собрался на выход, но меня остановил Лёха.
— Может, с тобой пойти?
— Ну, если желание есть, я вообще хотел… — Женя притулился на корточках у камина и спокойно спал. — Женя, ты идти сможешь?
— Даже бежать, — отозвался он, не открывая глаз. — Но недолго.
— Ясно, поднимай свой зад, идём к торговцу.
Он, как ни странно, поднялся быстро, судя по глазам, разум его пребывал где-то в другом месте, но тело худо-бедно работало, а язык мог задавать правильные вопросы. Вот уж правда, в сумасшедшем мире он как дома.
Дядя Паша предложил вооружить моего напарника, но я отнёсся к этому отрицательно. Большую двустволку он точно не потянет, она тяжёлая, а отдачей снесёт даже меня, не говоря про тощего Евгения. Да и одностволку старика брать не стал, не очень уютно будет, когда рядом находится полностью невменяемый персонаж с огнестрелом в руках Чего доброго, в спину мне пальнёт. Вместо этого я достал мачете, сунул ему в руки и пригрозил физической расправой в случае утери. Так надёжнее будет. А огромное ружьё я вручил старику и попросил к нашему приходу сделать обрез. Точнее, это будет полуобрез, стволы следует укоротить почти вдвое, а приклад оставить прежним. Получится ручная картечница.
Мы вышли на улицу, после тёплой гостиной и горячего кофе уличный холод показался ещё отвратительнее, ветер буквально валил с ног, а ещё, как мне показалось, начинался мелкий дождь.
Лампу мы оставили в доме, пришлось снова воспользоваться фонариками телефонов, аккумулятор показывал сорок процентов заряда, пока терпимо, но надолго не хватит. Есть в запасе пара хороших фонарей, но их решили приберечь.
Шли долго, улицы тут были проложены как попало, пришлось несколько раз свернуть, едва не заблудились. Ага, это, судя по вывескам магазинов, центр. А есть что-то, что достойно внимания мародёра? Ладно, на обратном пути зайдём. Оружейного не вижу, всё больше шмотки и вино, вон там, вроде бы, булочная. Интересно, а что с хлебом? Ага, двери выломаны, видимо, тут уже побывали. Ладно, всё равно потом заглянем.
Фёдор оказался прав, в ратуше горел свет. Не электрический, само собой, а что-то, вроде костра или факела. Я подошёл к высокой двустворчатой двери и постучал.
— Войдите, — раздался с той стороны старческий голос.
Я толкнул дверь, после чего мы вошли в просторное помещение. Когда-то тут находилась приёмная местного градоначальника, но теперь многочисленные лавочки были разломаны, а из мебели остался только большой стол, за которым сидел невзрачный старичок в белой рубахе и вязаном шерстяном жилете. Волосы его были абсолютно белыми, а на крючковатом носу он держал пенсне. В углу, в качестве отопления и источника света, горел большой костёр в металлической чаше, дым вытягивало куда-то под потолок, а дровами служили обломки мебели.