Чёрный Мустанг
Шрифт:
— Даруете жизнь? — спросил второй китаец, оказавшийся менее стойким, чем первый. — Какое же мы понесём наказание?
— Это целиком будет зависеть от правдивости ваших слов. И если вы ничего не скроете, то мы поступим с вами лучше, чем вы могли бы рассчитывать.
— Тогда я буду говорить, да, я расскажу всё, как было.
Китаец поглядел на своего товарища, тот утвердительно кивнул ему головой, потому что теперь и он понял, что запираться дальше уже нет смысла. Он даже набрался смелости
— Теперь вам уже всё известно, сэр, нам нечего больше рассказать, и мы надеемся, что вы полностью освободите нас от наказания.
Тогда на него напустился инженер:
— Что ты несёшь, ворюга! Полностью освободить вас от наказания? И речи быть об этом не может! Но мы проявим к вам милость, и наказание будет мягче, чем полагается по закону: я прикажу отпустить вам только по сто плетей.
После такой угрозы оба китайца громко и жалобно запричитали. Виннету в ответ на это лишь презрительно бросил:
— Уф!
А Олд Шеттерхенд спросил апача:
— Какое наказание назначит мой краснокожий брат этим ворам?
Виннету на какое-то время задумался, глядя прямо перед собой, потом на его лице мелькнула усмешка.
— Такое, — ответил он и сделал руками движение, словно снимал скальп.
Белые сразу догадались, о чём идёт речь, и лица у всех стали серьёзными. Китайцы же не поняли значения этого жеста и вопросительно посмотрели на Олд Шеттерхенда.
— Встаньте на колени передо мной друг возле друга! — приказал тот.
Они послушно исполнили приказание.
— Снимите шапки!
Они сняли с головы свои плоские, без козырьков шапки. В следующую секунду в руке Олд Шеттерхенда блеснул нож, все присутствующие невольно вскрикнули, полагая, что белый охотник действительно намерен оскальпировать желтолицых. Но тот быстро протянул левую руку к голове первого китайца, правой взмахнул ножом — и в руке у него оказалась отрезанная косичка. Точно такую же процедуру и столь же молниеносно он проделал и со вторым китайцем.
Присутствующие облегчённо вздохнули, китайцы же, наоборот, от ужаса остолбенели. Ведь для Сына Неба нет большего позора, чем потерять косу, он предпочёл бы вместо этого отдать свою жизнь. Поэтому эти двое поначалу казались чуть ли на парализованными, потом быстро натянули шапки на свои остриженные головы, вскочили на ноги и с громкими рыданиями бросились прочь. Им вслед со всех сторон нёсся дружный смех.
Только Олд Шеттерхенд и Виннету не смеялись. Белый охотник произнёс совершенно серьёзным голосом:
— Хотя эта сцена и кажется вам смешной,
— Что? Не может этого быть! — удивился инженер. — Но даже если так оно и есть на самом деле, то всё равно, у нас здесь действуют не китайские обычаи, а наши законы. Вы наказали их по своему усмотрению, но я это наказание сам дополню.
— Как?
— Я их выгоню, мне не нужны на службе такие ворюги!
— Вам не понадобится этого делать. У них нет уже косичек, в таком виде им нельзя показываться на глаза своим соотечественникам, так что этой же ночью они наверняка исчезнут.
— Ну что ж, хорошо, если так оно и будет. Нужно только проследить, чтобы вместе с ними у нас не пропало что-нибудь ещё. А эти две косички я возьму себе на память.
Он нагнулся и поднял их с пола, но Олд Шеттерхенд решительно отобрал их у него, сказав:
— Позвольте, сэр! Эти косички получит кое-кто другой.
— Да? Кто же?
— Токви Кава, великий и славный вождь команчей.
— Он? Почему?
— Потому, что таким образом он будет осмеян.
— Не понимаю.
— Это, однако, нетрудно понять. Виннету пришла в голову замечательная мысль, когда он дал мне знак, чтобы я отрезал у этих китайцев косички. Вы ведь убедились теперь, что Чёрный Мустанг намеревался напасть на Фирвуд-Кемп?
— Да.
— И как вы думаете, что он собирался тут захватить? Может, ваши деньги?
— Скорее всего, нет. Деньги наверняка собирался получить Ято Инда за свою измену, краснокожим же доллары не нужны, их скорее интересуют наше оружие и припасы.
— Правильно, но, кроме того, и косички китайцев.
— Вы так думаете?
— Да. Тот, кто знает индейцев так, как знаем их мы, прекрасно понимает, чего они хотят, о чём они думают. Такое большое количество скальпов с косичками в локоть длиною! Вот это добыча! Вот это слава! Но это им не удастся, потому что я всегда был человеком и всех своих братьев ценю одинаково, независимо от цвета их кожи. А в знак утешения я торжественно вручу Чёрному Мустангу эти две косички.
— Да, это мысль! Чёрный Мустанг наверняка будет вне себя от злости! Такое мог придумать только Олд Шеттерхенд!
— Вы ошибаетесь. Эта идея скорее принадлежит Виннету.
— Виннету? Но от него я не слышал ни единого слова.
— Но вы видели, как он дал мне знак.
— Неужели он при этом имел в виду Чёрного Мустанга?
— Конечно! Мы ведь привыкли прекрасно понимать друг друга без слов. Мой краснокожий брат подтвердит, что я правильно его понял?