Черный орден
Шрифт:
Не в силах уснуть, Пейнтер использовал свободное время для изучения клана Вааленбергов. Врага нужно знать в лицо.
Вааленберги прибыли в Африку из Алжира в тысяча шестьсот семнадцатом году. Они гордились тем, что ведут свой род от прославленных пиратов, промышлявших у североафриканского побережья. Первый Вааленберг служил квартирмейстером у знаменитого пирата Слеймана Рейс Де Веенбоера, верховодившего целым флотом голландских каперов и галер у водных границ Алжира.
Разбогатевшие на работорговле Вааленберги постепенно продвигались на юг и наконец осели в крупной голландской колонии на мысе Доброй Надежды.
Благодаря сказочному богатству семья создала династию, пережившую Первую и Вторую бурские войны, а также все последующие политические заварушки, которые привели к образованию сегодняшней Южно-Африканской Республики. Сейчас Вааленберги — одно из богатейших семейств планеты. Правда, за последние десятилетия их жизнь стала еще более засекреченной, чем раньше, в особенности под управлением ныне живущего патриарха сэра Балдрика.
Вокруг загадочного семейства, укрывшегося от общественного внимания, роились всевозможные зловещие слухи о зверствах, извращениях, наркомании, кровосмешении. Однако Вааленберги продолжали богатеть, захватывали новые позиции на алмазном и нефтяном рынках, в нефтехимической и фармацевтической промышленности и стали крупной транснациональной корпорацией.
Неужели за трагическими и пугающими событиями в Гранитшлоссе действительно стоял могущественный южноафриканский клан?
Вааленберги располагали всеми необходимыми для этого возможностями. Да и татуировка, обнаруженная Пейнтером на руке женщины-призрака, определенно напоминала крест с герба Вааленбергов. А тут еще близнецы Исаак и Ишке. Что привело их в Европу?
Слишком много вопросов требовали немедленного ответа.
Пейнтер перевернул очередную страницу и ткнул ручкой в герб Вааленбергов.
Что-то связанное с символом вертелось у него в голове…
Вместе с историей рода Вааленбергов Логан прислал информацию об их гербе. Солярные, то есть связанные с солнцем, символы часто изображались на кельтских щитах. Один из них и получил название «узел щита».
Рука Пейнтера замерла над бумагами.
Узел щита.
Пейнтер вновь услышал слова умирающего Клауса, его проклятие, наложенное на Анну и Гюнтера: «Вы все умрете, как только затянется узел!»
Тогда Пейнтер решил, будто Клаус предрекает, что смерть принесет петля клятвы, которая связывала обитателей Гранитшлосса. А если он говорил о символе «узел щита»?
Когда узел затянется…
Пейнтер перевернул листок и принялся рисовать, задумчиво поглядывая на узел Вааленбергов. Он попробовал на бумаге «затянуть» узел плотнее, как если бы у него под рукой были шнурки на ботинках.
— Что ты делаешь?
Возле Пейнтера возникла Лиза.
От неожиданности его рука дрогнула, и ручка черкнула по бумаге, почти порвав листок.
— Боже всемогущий! Женщина, не подбирайся ко мне так беззвучно!
Зевнув,
— Какой ты нервный! — Девушка наклонилась вперед, не убирая руку с плеча. — Что рисуешь?
Пейнтер неожиданно остро осознал близость ее правой груди к его щеке. Он нервно откашлялся и начал пояснять:
— Благодаря символу мы опознали убийцу. Один мой оперативник видел такой же рисунок у пары Sonnenkbnige в Европе, у внуков-близнецов сэра Балдрика Вааленберга. Это может оказаться важной уликой, которую мы упустили.
— Или старый негодник просто любит клеймить свое потомство, словно его дети и внуки — крупный рогатый скот, который сам Балдрик и выводит.
Пейнтер кивнул.
— Есть еще кое-что. Помнишь, Клаус сказал про узел, который затянется? Похоже на загадку.
Пейнтер закончил набросок и положил рядом с оригиналом.
Сравнив изображения, Пейнтер внезапно осознал их скрытый смысл. Дыхание перехватило.
— Что там?
Лиза наклонилась еще ниже. Пейнтер указал ручкой на второй рисунок:
— Неудивительно, что Клаус переметнулся на их сторону. Может, из-за этого и Вааленберги стали такими скрытными в последние годы.
— Не понимаю.
— Мы имеем дело не с новым врагом, а с тем же самым. Пейнтер обвел центр символа, выявив скрытое значение.
— Свастика! — ахнула Лиза.
Пейнтер перевел взгляд на спящего гиганта и вздохнул:
— И здесь нацисты.
6 часов 4 минуты
Южная Африка
Оранжерея, как видно, была такой же старой, как и дом. Ее стекла сверкали под жаркими лучами африканского солнца, словно плавились от тепла, а черные металлические рамы напомнили паучью сеть. Снаружи, из сумрака джунглей, ничего рассмотреть не удалось, потому что изнутри запотевшие окна покрывали капельки конденсата.
Грея поразила высокая влажность воздуха: наверное, не меньше ста процентов. Тонкий хлопковый костюм прилип к телу.
Такие условия в оранжерее поддерживали отнюдь не для комфорта людей — помещение заполняли тысячи зеленых растений. Они взбирались изумрудными плетями на верхние ярусы, свисали вниз из корзин, подвешенных к потолку с помощью черных цепей. Густой воздух пропитали ароматы сотен цветов. Посередине, в маленьком фонтане, среди бамбука и декоративных камней тихонько журчала вода.
«Симпатичный сад, но зачем нужна теплица, если ты и так уже живешь в Африке?» — подумал Грей.
В тот же миг он узнал ответ.
На втором ярусе стоял седовласый джентльмен с маленькими ножницами в одной руке и пинцетом в другой. С видом опытного хирурга он склонился над деревцем бонсай и ловко отсек у миниатюрной цветущей сливы крошечную веточку, после чего с довольной улыбкой выпрямился.
Стволик скрюченного деревца, очень древнего на вид, крепко стягивала медная проволока. Множество цветков покрывали его крону.