Черный Отряд (Десять поверженных)
Шрифт:
Он разговаривал сам с собой. Зловещие оказались разговоры: «Хочу увидеть, как он падает замертво. Ждал этого четыреста лет». – «Мы не сможем подойти настолько близко. Он нас почует». – «Тогда откажись от любой магии». – «Ну, нет! Слишком рискованно!»
Слышался целый хор голосов. Когда два из них говорили одновременно, мне становилось по-настоящему жутко.
Я встретился взглядом с Вороном. Тот пожал плечами. Его Душелов не пугал. Но Ворон, в конце концов, вырос во владениях Госпожи и видел всех Взятых. Душелов, вероятно, один из наименее злобных.
Минуты две мы прислушивались,
– Господин, мы готовы. – В его голосе ощущалось легкое волнение.
Сам я словно онемел. Мысли мои вертелись вокруг лука, стрелы и дела, которое мне предстоит сделать. Я представил, как натягиваю тетиву и отпускаю ее, как прослеживаю взглядом полет стрелы, и неосознанным движением провел пальцами по подарку Гоблина, поймав себя на том, что делаю это уже не первый раз.
Душелов встряхнулся, словно мокрый пес, и как-то внешне подобрался. Он взмахнул рукой, не глядя на нас, бросил: «Пошли!» – и зашагал.
Ворон обернулся и крикнул:
– Душечка, возвращайся обратно, как я тебе велел. Прямо сейчас!
– Да как же она тебя услышит? – удивился я, тоже оборачиваясь и глядя на девочку, стоящую в полутемном дверном проеме.
– Она и не услышит. Зато услышит Капитан. Все, уходи! – Он яростно замахал рукой. Тут же появился Капитан, и Душечка исчезла.
Мы шагали следом за Душеловом. Ворон что-то бормотал себе под нос – он беспокоился о ребенке.
Душелов шел ходко. Он вывел нас из казарм, затем из города и припустил напрямик через поля, так ни разу не обернувшись. Наш путь завершился на поляне в центре большой рощи, расположенной на расстоянии нескольких полетов стрелы от городских стен. Там, на берегу ручья, лежал потрепанный ковер, натянутый на грубую деревянную раму высотой в фут и площадью примерно шесть на восемь футов. Душелов что-то произнес, ковер дернулся, зашевелился и туго натянулся.
– Ворон, сядешь здесь. – Душелов указал на правый из ближайших к нам углов. – А ты, Костоправ, здесь, – показал он на левый.
Ворон осторожно поставил ногу на ковер и явно удивился, что вся конструкция не развалилась.
– Садитесь. – Душелов усадил Ворона, заставив его скрестить ноги и положить оружие рядом, на краю ковра. Такую же операцию он проделал и со мной. Я весьма удивился, ощутив жесткость ковра, – создавалось впечатление, будто сидишь на крышке стола. – Очень важно, чтобы вы оставались на месте, – предупредил Душелов, усаживаясь впереди нас и вытягивая ноги вдоль середины ковра. – Если мы не сумеем сохранить равновесие, то все выпадем. Понятно?
Я мало что понял, но согласился с Вороном, когда тот сказал «да».
– Готовы?
Ворон снова сказал «да». Полагаю, он-то знал, что нам предстоит, но меня дальнейшее застало врасплох.
Душелов опустил руки ладонями вверх, произнес несколько странных слов, потом медленно поднял руки. Я посмотрел вниз и ахнул. Земля удалялась.
– Сиди спокойно! – рявкнул Ворон. – Убить нас хочешь, что ли?
До земли было всего футов шесть. Пока. Я выпрямился и застыл, но успел повернуть голову и заметить шевеление в кустах.
Точно, Душечка. Открыв от удивления рот, я уставился вперед и с такой силой стиснул лук, что едва не выдавил на нем вмятины. Жаль, что мне не хватило храбрости потрогать амулет.
– Ворон, а ты договорился о Душечке? На случай… сам знаешь…
– Капитан о ней позаботится.
– А вот я позабыл назначить следующего летописца.
– Не будь таким оптимистом, – саркастически бросил он. Я невольно вздрогнул.
Душелов что-то сделал, и мы заскользили над верхушками деревьев. В ушах зашуршал холодный ветер. Я скосил глаза вниз. Мы достигли уже высоты пятого этажа и продолжали подниматься.
Звезды над головой развернулись – Душелов менял курс. Ветер задул с такой силой, словно мы летели навстречу буре. Я все больше наклонялся вперед, опасаясь, что меня сдует. За спиной у меня было лишь несколько сотен футов пустоты и резкий удар о землю. Пальцы, стискивающие лук, даже заболели.
Зато я кое-что выяснил. Теперь я знаю, как Душелов ухитряется столь быстро оказываться среди нас, хотя всегда бывает далеко, когда мы с ним связываемся.
Полет проходил в молчании. Душелов был занят делом, подгоняя вперед нашего скакуна. Ворон погрузился в свои мысли. Я тоже, потому что был до ужаса испуган, а желудок едва не выворачивался наизнанку. Про Ворона ничего сказать не могу.
Звезды начали бледнеть. Горизонт на востоке посветлел, под нами материализовалась земля. Я рискнул посмотреть вниз. Мы летели над Облачным лесом. Стало еще чуть светлее. Душелов что-то буркнул, посмотрел на восток, затем на пространство впереди. Несколько секунд он словно прислушивался, затем кивнул.
Ковер задрал нос – мы начали набирать высоту. Покачиваясь, земля стала съеживаться, пока не стала похожа на карту. И без того холодный воздух стал ледяным. Желудок упорно напоминал о себе.
Далеко слева я заметил черное пятно в лесу – то был захваченный нами лагерь. Тут мы вошли в облако, и Душелов сбросил скорость.
– Немного подрейфуем, – сказал он. – Мы в тридцати милях южнее Хромого. Он удаляется от нас. Мы быстро его догоняем. Когда мы окажемся на границе расстояния, с какого он может меня засечь, начнем спускаться. – Он произнес все это деловым женским голосом.
Я начал было говорить, но он меня оборвал:
– Тихо, Костоправ! Не отвлекай меня.
Мы оставались в облаке, невидимые и не видя ничего сами, часа два, затем Душелов сказал:
– Пора спускаться. Ухватитесь покрепче за раму и не отпускайте ее. Нас может слегка поболтать.
Ковер едва не выскользнул из-под меня. Мы полетели вниз, словно брошенный со скалы булыжник. Ковер начал медленно вращаться – казалось, лес под нами поворачивался, – потом закачался, словно падающее перышко. Всякий раз, когда он наклонялся в мою сторону, я думал, что свалюсь.
Мне мог бы помочь добрый вопль, но рядом с Вороном и Душеловом вопить не полагается.
Лес неумолимо приближался. Вскоре я мог различить отдельные деревья… когда осмеливался смотреть вниз. Мы все погибнем. Я не сомневался, что мы врежемся в кроны деревьев и, пролетев оставшиеся до земли пятьдесят футов, разобьемся.