Черный Отряд (Десять поверженных)
Шрифт:
Дивизиями на флангах командовали Луногрыз и Костоглод – два Взятых, которых я ни разу не видел.
На втором ярусе расположились шесть тысяч солдат, также разделенных на три дивизии, – в большинстве своем лучники из восточных армий, крепкие парни, не столь зараженные неуверенностью, как солдаты нижнего яруса. Ими, слева направо, командовали Безликий, он же Безымянный, Ревун и Крадущийся в Ночи. Лучникам натащили бесчисленные ящики со стрелами. Хотел бы я знать заранее, как они справятся, если враг прорвет первую линию.
На третьем ярусе заняли
А на пирамиде, с развевающимися знаменами и штандартами, встала тысяча воинов Черного Отряда, держа оружие наготове.
Вот так. Примерно двадцать одна тысяча человек против более чем вдесятеро превосходящего числом противника. Численность не всегда фактор критический. В Анналах записано немало случаев, когда Отряд побеждал, сражаясь в меньшинстве. Но не при таком соотношении. К тому же ситуация была слишком статичной – не имелось возможности для маневра или отступления, а о наступлении нечего было и мечтать.
Мятежники взялись за дело всерьез. Защитники палисада поспешно отступили, разобрав по дороге мостики через все три рва. Враги не стали их преследовать, а вместо этого принялись разбирать палисад на бревна.
– Похоже, они методичны не меньше Госпожи, – сказал я Ильмо.
– Угу. Из бревен они сделают мосты и перейдут рвы.
Он ошибся, но мы не сразу это поняли.
– Семь дней до подхода восточных армий, – пробормотал я поздним вечером, глядя на огромную черную тушу Башни. За весь день Госпожа так и не показалась.
– Считай реальнее – дней девять или десять, – возразил Ильмо. – Они ведь захотят подойти все сразу.
– Верно. Об этом я не подумал.
Мы поужинали сушеной пищей и улеглись спать на землю. Утром мы проснулись от завываний вражеских горнов.
Куда бы я ни посмотрел, взгляд все время натыкался на вражеские отряды. Линия щитов-мантелетов двинулась вперед. Они были сделаны из бревен, выдранных из нашего палисада, и образовали движущуюся стену на всю ширину нашей обороны. Заработали тяжелые баллисты, большие требюше швыряли камни и огненные шары, но ущерб они нанесли незначительный.
Авангард мятежников начал наводить мосты через первый ров, пользуясь принесенными с собой бревнами. В основания мостов легли огромные балки длиной пятьдесят футов, неуязвимые для снарядов катапульт. Для их укладки потребовались краны, и во время их сборки и работы строители остались беззащитны. Дальнобойные катапульты гвардейцев заставили их заплатить за мосты дорогую цену.
Там, где располагался палисад, вражеские инженеры руководили сборкой башен на колесах, из которых должны были стрелять лучники, и передвижных рамп, при помощи которых облегчался подъем на первый ярус. Плотники сколачивали лестницы. Артиллерии я не увидел. Я предположил, что они планируют преодолеть рвы и задавить нас числом.
Лейтенант хорошо разбирался в осадном искусстве, и я подошел к нему:
– Как они собираются притащить сюда рампы и башни?
– Очень просто – заполнят рвы.
Он оказался прав. Едва поперек первого рва улеглись мосты, по ним двинулись мантелеты и показались телеги и фургоны с землей и камнями. Возницам и животным всыпали от души, и немало трупов отправилось в ров.
Авангард тем временем добрался до второго рва и начал собирать краны. Строителей никто не охранял. Зовущая отправила лучников к третьему, ближнему, рву, а гвардейцы открыли массированный огонь из баллист. Строители понесли тяжелые потери, но их командование просто прислало новых.
В час пополудни мятежники начали переброску мантелетов через второй ров. Фургоны и телеги сновали по мостам через первый, подвозя землю и камни.
Приблизившись к третьему рву, авангард мятежников попал под ураганный огонь. Лучники на втором ярусе пускали стрелы высоко вверх, и они падали на вражеских солдат почти вертикально. Требюше, сменив прицел, разносили мантелеты на щепки и зубочистки. Но наступление продолжалось. На фланге Луногрыза они смогли уложить поперек рва опорные балки для моста.
Луногрыз послал в контратаку отряд пикейщиков. Перемахнув через ров, они ударили с такой яростью, что отогнали вражеский авангард до второго рва. Пикейщики уничтожили все оборудование и снова бросились в атаку. Тогда командование мятежников выставило против них сильный отряд тяжелой пехоты. Пикейщики отступили, уничтожив по дороге мосты через второй ров.
Мятежники с непоколебимым упорством восстановили мосты и подошли к последнему рву. Теперь строителей защищали солдаты. Снайперы Зовущей отошли.
Стрелы со второго яруса сыпались, как снежинки в метель, размеренно и постоянно. Урон они нанесли впечатляющий. Солдаты мятежников потоком вливались в этот ведьмин котел. Навстречу им текла река раненых. Перед последним рвом авангард мятежников уже почти не высовывался из-за прикрытия оставшихся мантелетов, молясь лишь о том, чтобы баллисты не разнесли щиты в щепки.
Так завершился первый день. Солнце садилось, отбрасывая длинные тени на залитое кровью поле боя. По моим подсчетам, мятежники потеряли десять тысяч человек, а мы по-настоящему даже не начали сражаться.
В течение всего дня ни Взятые, ни Круг не прибегали к своим магическим силам. Госпожа не выходила из Башни.
На день меньше осталось ждать армии с востока.
Взаимное насилие завершилось на закате. Мы поели. Мятежники выслали новую смену для работы у рвов. Вновь прибывшие принялись за работу со рвением, которое их предшественники успели утратить. Стратегия была очевидной. Они будут изматывать нас, меняя побывавшие в деле войска на свежие.
С наступлением темноты настало время Взятых. Их пассивность закончилась.