Черный путь
Шрифт:
Хранитель сжал зубы, чтобы не закричать – он не думал, что это окажется настолько больно! Казалось, зубы вампира источали яд, пылающей волной разливающийся по телу, наполняющий сосуды и медленно, неотвратимо выжигающий жизнь… Но когда первая волна муки отхлынула, Волчонок понял, откуда берут род легенды о невыразимом наслаждении при «поцелуе вампира», – и это было во много раз страшнее.
Из последних сил он сопротивлялся тому, что с ним происходило. Сжимал кулаки, вонзив ногти в ладони, отчаянно кусал губы, пытаясь отвлечься, но только какая-то малая часть его сознания продолжала осознавать реальность.
Герцог
Первые капли крови вампира ожгли горло и рот, словно кислота. Следующие показались страшным, медленно и мучительно убивающим ядом. А потом Хранитель распахнул глаза, в которых на миг отразилась вся бездна испытываемых им противоречивых чувств, его пальцы сжались на руке герцога, и он начал пить – жадно, захлебываясь, боясь упустить хоть мельчайшую каплю драгоценной влаги…
– Довольно! – зло выговорил вампир, жестом отшвыривая новоиспеченного ученика обратно на алтарь. – Встань, Райтир.
Вставать Сергаалу сейчас хотелось меньше всего, и потому он немного помедлил с исполнением приказа… а зря!
В следующий миг какая-то жестокая сила буквально вздернула его на ноги, а горло сдавила невидимая магическая хватка.
– Раз и навсегда запомни – ты должен выполнять мои приказы мгновенно, даже раньше, чем я успею произнести их до конца, – холодно проговорил герцог, глядя в глаза Волчонку. – Запомнил?
– Да, господин, – прохрипел Хранитель, уже из последних сил сдерживая желание метнуться вперед, в прыжке выхватывая Меч, и разрубить эту самоуверенную тварь пополам.
– Вот и хорошо. Кстати, моих вопросов и ответов на них это тоже касается.
– Хорошо, господин. – Хватка ослабла, и он опустил голову, стараясь скрыть досаду и ярость. Похоже, его плану не суждено было сбыться – нынешнее положение не слишком сильно отличалось от прежнего.
– Ты запомнил свое новое имя?
– Да, господин. Меня зовут Райтир.
– Прекрасно. Райтир, скажи – ты испытываешь голод?
Сергаал прислушался к своему телу, всем своим существом ощущая произошедшие изменения. И тут же почувствовал Голод, огненной змеей свившийся в сознании и пока еще дремлющий – но только пока…
– Да, я голоден.
– Это нормально. Иди за мной, тебе приготовили прекрасный ужин – гораздо лучше всего того, что можно получить в этом проклятом городе! Мартин, составите нам компанию?
– Благодарю, герцог, но я не голоден. – Исследователь процесса трансформации учтиво поклонился. – Но если вы не возражаете, я бы взглянул на вашу добычу. И заодно хотел бы задать несколько вопросов…
Герцог тяжело вздохнул.
– Задавайте, но учтите, что «несколько» – это не больше трех!
– Конечно, ваша светлость.
– Идем. Райтир, иди за нами. – И вампир направился к выходу из залы. Мартин следовал почти рядом с ним, Волчонок – сразу за двумя вампирами, а за дверью к ним присоединилась давешняя служанка, замкнувшая небольшую группу.
Идти пришлось дольше, чем предполагал Хранитель – как оказалось, большая часть дома была скрыта под землей, и помещения там располагались на довольно большом расстоянии друг
Отчаянно пытаясь взять себя в руки и сосредоточиться, Сергаал следовал за вампирами, машинально прислушиваясь к их беседе.
– Герцог, вы обещали мне возможность задать вам три вопроса, – осторожно начал Мартин.
– Задавайте, пока идем.
– Скажите, почему вы не пытаетесь перевоспитывать и обращать людей из числа охотников? Они обладают гораздо лучшими физическими и умственными качествами, нежели рабы, самые лучшие из которых недалеко ушли от животных.
– Воля, Мартин. Уж кто-кто, а вы должны это знать. Твари, которых мы содержим в городах и вольных деревнях, послушны нам и не видят себе иной судьбы, кроме как служить высшим существам. А если кому-то из них и придет в голову идея стать чем-то большим, то он пытается заслужить право на обращение. Но такой человек заранее предан нам. В его тупую голову просто не может прийти мысль о том, что против нас можно воевать, что можно попытаться причинить нам какой-то вред. А вот охотники… Знаете, лет пятьсот назад был такой случай – один самонадеянный вампир обратил охотника. Месяц он ходил и хвастался своим учеником – а тот и вправду был несравнимо умнее, сообразительнее, ловчее и сильнее учеников других наших сородичей. А через месяц этот охотник убил его. У них слишком сильна воля, Мартин. А пока так – они опасны. Риск не оправдан.
– Я примерно понял вас. Тогда второй вопрос будет совсем на другую тему. Герцог, вы ведь знаете о нашем бедственном положении относительно рабочих?
– Вы имеете в виду деградацию? – Вампир усмехнулся. – Да, я знаю, что последнее поколение рабов уже почти не способно на какой-либо труд, требующий приложения умственных способностей. С этим можно бороться только вливанием свежей крови.
– Да, но где ее взять? – возразил исследователь. – Люди из вольных деревень, конечно, немного спасают положение, но это только отсрочка на поколение, максимум – на два. Потом начинается все то же самое. Кроме того, в последние девяносто лет снизилась рождаемость самок, что отрицательно сказалось на количестве ежегодного приплода.
Сжав кулаки так, что костяшки побелели, а из прорванных ногтями ран на ладони потекла кровь, Сергаал молча следовал за вампирами, сдерживая ярость уже из последних сил.
«Значит, „самки“? Ежегодный приплод? Деградация рабов? Твари! Уничтожу вас всех, до единого! Права была Сигурни…»
– Мартин, показатели интеллекта жителей вольных деревень, конечно, выше, чем у городских рабов, но все же недостаточно. Я принял другое решение. У нас есть еще лет сорок. За это время мы проведем один эксперимент, и если все удастся – то мы уничтожим сразу две проблемы.
– Какие? – заинтересовался вампир.
– Во-первых, только что вами упомянутую проблему деградации до уровня, на котором КПД рабов снижается до непозволительного минимума. Во-вторых – проклятые свободные города охотников!
– Вы все же уговорили совет начать войну?
– Пока что – нет, к сожалению, – скривился герцог. – Но мне удалось заполучить одного охотника, который готов быть осеменителем в обмен на сохранение ему жизни и обеспечение всяческих материальных благ. Проще говоря, наши рабы будут его кормить, одевать и всячески ублажать, а он за это – осеменять самок, которые будут давать гораздо более качественное потомство.