Черный риэлтер
Шрифт:
Они подъехали к зданию, где размещалось ЖКО номер четыре, Софья поднялась в паспортный стол. Увидев ее в дверях кабинета, толстая, крашенная тетка лет пятидесяти, радостно заулыбалась.
— О, Сонечка, как я рада тебя видеть!
— Привет, Танечка.
Они расцеловалась, потом Софья сунула в руку паспортистки шоколадку.
— Это тебе с чайком попить.
— Спасибо! Ты останешься, я сейчас чайник поставлю?
— Некогда, Таня, некогда. В другой раз.
— Ну, тогда, ладно.
Паспортистка открыла
— Вот он, этот твой Сидоров. Родители у него умерли, с женой он развелся, и она уехала в Тюмень, три года назад. Детей нет.
— Ага, с этим все понятно. А родственники еще есть?
— Ты знаешь, Сидоровых много, есть и Михалычи. Я двоих успела проверить, они не родственники этого были. Больше не успела, паспортный уже закрывался. Да и новенькая эта, все косится, все сечёт — что я там делаю. Прошлый раз то она спросила, помнишь, я тебе рассказывала: "Что это вы там в картотеке шаритесь?" Курва рыжая!
Тем временем Зубаревская открыла кошелек.
— Я тебе пятьсот была должна? — спросила она Татьяну.
— Ну, да.
— Вот тысяча, и попробуй, пробей все же насчет родственников этого Сидорова, и вот еще этого: Соков, Иван Макарович, Павлова девять, квартира пятьдесят шесть. Я на днях заеду, еще…
— Можно? — в кабинет ввалился пропахший соляркой мужик лет сорока с серпастым паспортом в руках. — Мне бы паспорт вот сменить.
— Господи, подождать, что ли не можете?! — Взорвалась Татьяна. — Чай попить не дают!
— Ну, ладно-ладно, — Софья свернула разговор. — У меня тоже дела. Пока, Танюха.
Они снова расцеловались, и цыганка помчалась дальше, по своим, весьма криминальным делам.
ГЛАВА 3
Через два дня они засиделись в кабинете Колодникова до семи часов вечера. Кроме хозяина кабинета присутствовали еще четверо: опера Паша Зудов, Алексей Шаврин, и Виктор Демин, майор, старший над всеми участковыми в этом отделении милиции. Его добродушное лицо с полноватыми щеками не говорило о том, что это был один из лучших участковых города. Единственной женщиной была Ольга Малиновская, расположившаяся в единственном же, очень древнем кресле, и смолившая сигареты наравне с остальными.
— Нет, анализ на гистологию будет, хорошо если, через неделю, а то и больше. Сто процентов, что метиловый спирт в крови будет, и это хорошо. Но как нам прикрутить сюда еще и Зубаревскую? — спросил Колодников.
— А что, у нас есть показания соседей, особенно этой, Ольги Николаевны из сорок второй. Она, при случае, опознает Соньку, — высказался Шаврин.
— Ага, опознает. А потом Жора Могильщик исподтишка покажет ей кулак, и она все забудет сразу и навсегда, — скептично хмыкнул Демин. Это был его типичный стиль общения.
У Шаврина были свои аргументы.
— Да нет, бабка там, боевая, шустрая. Живет одна, за Кольку Паршина что-то сильно переживает. Говорит, что вырос на ее глазах, с дочерью ее дружил. Чуть не женился.
— А что там с его братьями, что-то я не поняла? — спросила Ольга.
— Их было три брата, Василий, старший, умер два года назад, от цирроза печени, — пояснил Шаврин. — А еще жили там два близнеца, Николай, и Петр. Петр исчез сразу после смерти Василия. Прошел слух, что его где-то убили.
— Да это не слух. Я видел справку о его смерти, где-то даже она в деле есть.
Колодников пошарился в своих бумагах, протянул Малиновской лист со слабеньким отпечатком ксерокопии.
— Откуда она у тебя? — спросила Ольга.
— У Зубаревской забрал все документы на эту квартиру, все отксерил.
— Что она сама говорит?
— Как всегда, что она ещё может говорить: купила квартиру по честному, хозяин на радостях загулял, да и с балкона и вывалился. А если он и отравился, то только потому, что много паленой водки пил.
В это время дверь открылась, и на пороге возник высокий парень в черной, кожаной куртке. На вид ему было лет тридцать, и природная красота породистого лица дополнялась все проявляющейся с каждым прожитым годом мужественностью. Это особо подчеркивал небольшой шрам на левой шеке, след удачно пролетевшей мимо бандитской пули. Даже разные глаза парня, один зеленый, и один голубой, не портили облик начальника следственного отдела майора Юрия Астафьева.
— О, какой гость! Сам Юрий Андреевич к нам пожаловал! — воскликнул Колодников, колобком срываясь со своего начальственного стула. Все оживились, начали так же тискать гостя.
— Совсем забыл нас, да? — спросил Шаврин.
— А что ему у нас тут ловить? Он сейчас птица высокого полета, не то, что мы, волки, — пожимая руку, пояснил непонятливым Демин.
— Нет, родину нельзя забывать. Ты сколько у нас тут на земле отпахал? Лет семь? — поинтересовался Зудов.
— Шесть, — поправил его Астафьев.
— Ну, вот. Мы его тут всем коллективом воспитывали, а теперь он совсем зазнался, — подвел итог допроса Колодников.
Юрий в ответ засмеялся.
— Вроде, неделю назад только виделись.
— Видишь!? Целую неделю не виделись! — продолжал гнуть свою линию Колодников.
— Отстаньте от моего бой-френда, — вступилась за Юрия Малиновская. — Я его сама вижу только ночью и утром.
— Вот я и хотел тебя сегодня забрать пораньше, — пояснил Юрий. — Съездили бы куда-нибудь, хоть в кино, там "Пираты Карибского моря", или в «Русь» посидеть. Там Вадик Долгушин хотел сегодня гульнуть со своей женкой.
— Не получиться, — заявил Колодников, открывая свой громоздкий сейф.