Черный ростовщик
Шрифт:
— Как думаешь, — спросила Диана. — Брамс был на том бриге или где-то здесь прячется?
— Не знаю. Но, если запрет не отменен, разрешение он должен был отметить у алькальда. Это можно узнать.
— Отлично, — кивнула девушка. — Тогда узнай, а я пока сдам лошадок и, чтобы зря время не терять, прошвырнусь по здешним норам. Может, еще что-нибудь разнюхаю.
— Это может быть опасно, — нахмурился Эспада. — В порту много всякого сброда околачивается, и будет лучше, если…
— Дон Себастьян, — с улыбкой перебила его Диана. — Я здесь выросла. И если тебе когда-нибудь
Вообще-то, когда дон Себастьян поверил ей на слово в прошлый раз, девушка заманила его в ловушку. Пришлось даже помахать шпагой, сократив на три единицы местное поголовье разбойников. Будучи благородным идальго, Эспада изгнал эту мысль из головы, и ее место заняла более практичная: не исключено, что девушка, с ее-то образом жизни, действительно может оказаться в большей опасности среди офицеров форта. Мало ли кто из них, кляня свою доверчивость, делился наличностью в этих скалах. Если посмотреть на ситуацию под таким углом, то, пожалуй, Диана была права.
— И где тебя искать, если что? — спросил Эспада.
— Никаких «если что», — мягко возразила Диана. — Будь на пристани, я сама приду. Кстати, на случай, если я его найду, может быть, отдашь мне деньги?
Тревожный звоночек пробился через ее очарование. Дон Себастьян пытался его изгнать, но тот уперся, как испанская пехота в бою. Ни шагу назад.
Ведь про заклад души он, между прочим, пока знал только с ее слов. Да, это выглядело правдоподобно. Да, они с падре сами предложили ей денег. Диана не только не просила, но, оправившись от первоначального удивления, даже пыталась отказываться. Недолго, впрочем, но оно и понятно. Страшно ведь потерять свою душу, тут не до этикета с политесами. Эспада прекрасно ее понимал по своему военному прошлому: когда в желудке пусто, грабить крестьян становилось намного проще.
Все это «да», но есть ли полная уверенность, что девушка, выросшая в такой дыре, сможет выпустить из рук кошелек, в котором больше сотни эскудо даже по самой грабительской обменной стоимости на серебро? И останутся ли ее друзья друзьями, узнав — пусть случайно — что у нее с собой такая сумма? Если на первый вопрос еще можно было с огромным трудом притянуть за уши «да», то на второй — исключительно твердое «нет».
Все эти мысли галопом пронеслись в голове дона Себастьяна — скакали бы так их клячи, они бы наверняка поспели к отплытию брига, — и он покачал головой:
— Мне бы хотелось увидеть тебя еще раз.
— Ты думаешь, от меня так легко отделаться? — усмехнулась Диана, соскакивая на землю. — Ну уж нет.
Эспада тоже спрыгнул с лошади. Те, почувствовав конец путешествия, уже сами тянулись мордами к коновязи. Из трактира вышел невысокий, пожилой уже человек в затертой до дыр кожаной куртке и таких же штанах. Последние были украшены заплатками на коленях, а через прорехи в куртке проглядывала загорелая кожа.
— Привет, Рауль, — окликнула его Диана. — Прими лошадей.
Тот оглянулся, подслеповато прищурился и изобразил на лице подобие улыбки.
— А, здравствуй, непоседа. Кто это с тобой?
— Мой друг.
— Зайдете?
— Я зайду, потолковать надо, а он спешит, — и, повернувшись к дону Себастьяну, добавила: — Значит, встретимся на пристани. И, если благородного идальго не затруднит, его дама предпочла бы, чтобы ждали ее, а не она.
Эспада усмехнулся. Какой бы бедной она ни была, а командовать любила. Кивнув в знак согласия, дон Себастьян поправил шляпу и быстро зашагал по дороге к новой крепости. Алькальда порта он застал все в том же состоянии кипучей деятельности.
— А, это вы, сеньор, — приветствовал тот дона Себастьяна. — Неужели так быстро добыли разрешение?
Одновременно алькальд быстро пролистывал страницы большущей книги. Такой большой, что для нее пришлось выделить отдельный столик.
— Увы, нет, — покачал головой Эспада. — Но я вижу, что корабли свободно покидают порт.
— Корабли, но не люди, — возразил алькальд.
Найдя искомое, он торжествующе ткнул в строку пальцем и метнулся к своему большому столу, как и прежде, заваленному бумагами.
— А этот голландец вообще удрал без разрешения и досмотра, — добавил алькальд. — Поднял якорь, и привет. И что? Вы предлагаете мне средь бела дня утопить иностранное судно? Нет, когда он вернется, мы с ним еще поговорим. Я ему все эдикты против иностранцев напомню! Но сейчас-то что делать?
Что делать сейчас, Эспада не знал.
— А что по этому поводу говорит губернатор?
— Губернатор? А ничего не говорит. Нет его. «Синко Эстрельяс» не вернулся, а дон Луис на нем отбыл. Капитан «Глории»… как же его… ах, да! де Ангостура сказал, что у того еще какие-то важные дела. Спрашиваю: куда он уплыл? Он мне: губернатор ему не докладывает. Закрыл порт, сел на корабль, и привет! Хорошо хоть, купцы пиратов боятся и сами на берегу отсиживаются. Так и они спрашивают: что наша эскадра на рейде делает? Одна «Глория» вдоль берега туда-сюда ходит. А много ли с одного фрегата толку?
— Вчера, как я слышал, троих побили, — вступился за своих спасителей Эспада.
— Так те сами на них наскочили, — отозвался алькальд где-то между столом и шкафом с книгами. — А один фрегат в трех местах одновременно никак быть не может.
— Кстати, а где он сейчас?
Алькальд неопределенно махнул рукой:
— Грузит припасы. Загрузит и сразу отчалит. А мы останемся вот с этим ворохом проблем.
И он выразительно взмахнул пачкой бумаг.
— Ну, будем надеяться, губернатор скоро вернется, — попытался успокоить его Эспада.
— В море, сеньор, ничего скоро не бывает. Попадешь в штиль и встанешь один Бог знает насколько.
Алькальд гневно фыркнул и высунулся в окно, призывая к себе кого-то.
— Простите, господин алькальд, а как назывался удравший корабль?
Тот метнулся за ответом к столу и тотчас вернулся к окну.
— «Серебряная лань», — сообщил он и добавил уже вниз тому, кто стоял под окном: — Нет, это не тебе. Тебе вот что…