Черный ростовщик
Шрифт:
Бочонки поставили вертикально у самого колодца. Нищий аккуратно развязал веревку, свернул ее и, подняв уже в одиночку полупустой бочонок, вылил его содержимое в поилку для лошадей. Та и без того была полна, и вода вылилась через край. Лужа под ногами стала чуть больше и почти достигла носа лежавшей собачонки. Та понюхала, чихнула и смешно замотала головой, широко размахивая вислыми ушами.
— Не люблю смешивать, — пояснил Тизер.
Эспада коротко кивнул: мол, давай скорее, мы все-таки спешим. Нищий зачерпнул воды из колодца, влил в бочонок, ополоснул его изнутри
Когда нищий вытянул третье ведро, собака громко захрипела. Не со злобой, а скорее выражая этим тоску вселенского масштаба. Эспада обернулся. Собачонка выпрямилась, вытянув лапы, и изогнулась дугой. Ни дать ни взять напуганная кошка. Не переставая хрипеть, собачонка громко чихнула и, как стояла, так и рухнула на бок. Задние лапки дружно дернулись, и она затихла. Дон Себастьян шагнул к ней, наклонился и взглянул повнимательнее.
— Как будто сдохла, — сообщил он.
— С чего это? — недоуменно спросил нищий, ставя ведро на землю. — Вроде не старая и не подранная.
— Из того, что я видел, — она пила отсюда, — ответил Эспада, выпрямившись и кивнув на лужу. — И сюда же ты выливал воду из колодца.
Нищий глянул в колодец, в ведро и рывком опрокинул его на землю. Вода разлилась, и края лужи вновь коснулись морды собачки. Та не пошевелилась. Эспада, почувствовав движение, резко повернулся. Никого не увидел. Словно кто-то бесшумно выдвинулся из-за угла, но успел убраться обратно раньше, чем он повернул голову. Шпага с тихим шелестом выскользнула из ножен. Эспада быстро подошел к углу. Не по прямой, чтобы не нарваться на встречный удар, а вначале в сторону до того, как он смог увидеть стену за углом и только потом — к нему. Там никого не было.
— Бери свои бочки и бегом на лодку, — скомандовал Эспада нищему.
— А вы, сеньор?
— За тобой. Пошел!
Упрашивать Тизера не потребовалось. Шустро связав пустые бочонки, нищий закинул их за спину и бегом припустил по причалу. Эспада, пятясь, как в былые времена, прикрывал отступление. Враг не показывался. Уже на полпути Эспада услышал всплеск под причалом. Быстро опустившись на одно колено, он заглянул под настил, одновременно занося шпагу для удара, но цели так и не увидел.
— Дон Себастьян! — окликнул его встревоженный голос Дианы.
— Иду!
Выпрямившись, Эспада бегом преодолел разделявшее их расстояние и запрыгнул в лодку. Нищий уже отвязал веревки и удерживал ее у причала руками. Едва Эспада перепрыгнул в лодку, он разжал пальцы, и волны сами потянули пинасу в море.
— Что случилось? — спросил падре Доминик.
— Нас чуть не отравили, — отозвался нищий.
Развернув рею, он торопливо поднимал парус.
— Не знаю, нас или кого-то другого, — поправил Эспада. — Но кто-то там действительно ядом балуется. Сколько их там, я не знаю, но кто-то есть точно. Кстати, этот бочонок, который был с водой, лучше выкинуть. Я, по крайней мере, из него пить не рискну.
Нищий с сожалением посмотрел на добротную вещь, и рука не поднялась.
— Да пусть лежит. Потом как-нибудь основательно отмою. Нам бы два других все-таки наполнить. Но, понятное дело, не здесь.
— Обойдемся, — фыркнула Диана. — Там, куда мы направляемся, вода есть. Сейчас правь на восток.
Нищий удивленно глянул на девушку, и та пояснила свою мысль:
— Вначале отойдем подальше от берега. Не хочу, чтобы нас с него видели.
— Да через эту изморось ни черта не видно, — махнул рукой нищий, но подчинился.
Пинаса прошла между двумя кораблями и, укрывшись от взглядов с берега их корпусами, повернула на север.
— Ох, как я не люблю эти догонялки, — проворчал нищий. — Я ведь бедный человек, душа — и та заложена. За что мне все это?
Ему никто не ответил. По вопросам души лучше всего было обращаться к святому отцу, но падре Доминик, нахмурив лоб, пребывал в глубокой задумчивости. Нищий и не ждал ответа. Вопрос был риторический. Пинаса быстро бежала по волнам. Тизер, стоя на корме, ловко управлялся со своим суденышком. Эспада сидел на носу, внимательно глядя вперед. На зрение он не жаловался, а про местные рифы говорили много плохого. Диана пристроилась рядом, на скамье, подложив поверх нее какую-то тряпку. Падре как сидел, задумавшись, под мачтой, так там и задремал.
Вопреки опасениям дона Себастьяна, их небольшое водное путешествие заняло чуть больше часа. Обещанная Дианой бухточка оказалась просто кривым изгибом берега, причем даже не внутрь острова, а наружу. Слева и справа такими же изгибами вставали из воды изломанные скалы, сразу неприятно напомнив дону Себастьяну акульи челюсти. Между двумя челюстями на протяжении порядка сотни морских саженей [55] все скалы были выломаны напрочь. Под водой камни еще оставались, и тяжелые корабли с большой осадкой этой стоянкой не пользовались, а вот лодки и легкие суденышки контрабандистов проходили без опасений, особенно во время прилива.
55
Сажень морская— мера длины, 1/1000 морской мили.
В тот момент на берегу никого не было. Сам берег выглядел пологим, но сразу начинал подниматься в гору. Узкая песчаная полоса, разделявшая заросли и море, служила причалом. Тизер убрал парус, и волны сами вынесли лодку на берег. Выволакивать ее дальше на песок было бы тяжело, но этого и не потребовалось. За лежавшим неподалеку камнем была вделана длинная железная скоба. Тизер привязал лодку к ней. Здесь же, неподалеку за скалой, был и обещанный Дианой родник. Кто-то заботливо расчистил траву вокруг него и выложил круг из камней, в котором и собиралась чистейшая вода.