Черный рыцарь Белой королевы

Шумей Илья

Медленно, как подкошенное взрывом здание, Руорн завалился набок, скрученный в узел жуткой судорогой.

– Вы выставили себя на посмешище перед миллиардами зрителей, но, что во сто крат хуже, вы, тем самым, опозорили перед всем миром и Меня!

Советник закричал, корчась от боли и хватаясь руками за горло. На его губах показалась кровавая пена. Дэлери, зажмурилась, чтобы не видеть рядом с собой скребущий черный мрамор ботинок. Ее саму всю трясло. Верховная Жрица слишком хорошо знала цену малейшей провинности Служителя. Она, повидавшая за свою долгую

жизнь, казалось, все, что только можно, боялась даже подумать о той всеохватывающей, жуткой боли, терзавшей Руорна. Каждую клеточку его плоти, каждое нервное окончание полосовал огненный нож гнева Госпожи. Простой человек уже давно потерял бы сознание, но Она лишила Советника этой милости, и он был обречен испить до дна всю ярость своей повелительницы.

– Госпожа! – неожиданно воскликнул Шимаэл надтреснутым от напряжения голосом. – Господин Руорн хотел сделать как луч… акх!

Резкая конвульсия буквально подбросила тощее тело молодого Советника в воздух. Он опрокинулся назад и, ударившись головой об пол с глухим стуком, затих.

– Однако этого вам показалось мало! – продолжала тем временем Сиарна, не обратив никакого внимания на отчаянный протест Шимаэла. – Вы опустились до подлога, пригласив смертного на Клиссу от моего имени! Я никогда никого не приглашаю, и вам это прекрасно известно!

Руорн уже почти не шевелился, лежа на спине и вперив в потолок невидящий взгляд расширенных то предела зрачков, вокруг которых остался лишь тоненький ободок серой радужки. Только его скрюченные пальцы, подрагивая, скребли обломанными ногтями по полу, словно пытаясь уползти от своего хозяина. Время от времени он вздрагивал, когда легкие с судорожным хрипом засасывали очередную порцию воздуха. По полу вокруг его головы растеклась уже приличная лужа крови.

– Никто не вправе говорить от моего имени! Я сама вершу свои дела! И только мне решать, кого наградить, а кого уничтожить!

Тело Верховного Советника дернулось в последний раз и бессильно обмякло.

Первая Наместница вдруг хрипло закашлялась и начала сползать по спинке трона. Аудиенция закончилась.

Подобрав полы плаща, Верховная Жрица опустилась на пол около неподвижного Руорна и прикоснулась пальцами к его шее, пытаясь нащупать пульс. За ее спиной послышались торопливые шаги подбежавшей Одэзи.

– Что с Шимаэлом? – бросила Дэлери, не оборачиваясь.

– Его слегка оглушило, но в целом он в порядке.

– Тогда позови послушниц, пусть позаботятся о Наместнице, – Одэзи бросилась к боковой двери, а Верховная подняла взгляд на стоящего рядом Локано. – Бект еще жив!

– Не может быть! – по лицу Старшего Советника промелькнула тень удивления.

– Может, не может, какая разница! Лучше помоги, – Жрица взялась за правую руку Руорна.

– Что вы собираетесь делать?

– Для начала убраться отсюда! Хватайся с другой стороны.

Схватив беспомощного Руорна под руки, Локано и Дэлери поволокли его к выходу. Голова Советника со слипшимися всклокоченными волосами моталась из стороны в сторону. Капающая с губ кровь оставляла на мраморе извилистую пунктирную линию. При их приближении высокие двери неспешно открылись, отступив в стороны, подобно молчаливым и бесстрастным наблюдателям.

Выбравшись в холл, они втащили Руорна в уборную и буквально засунули головой в умывальник. Локано на полную мощность открыл холодную воду. Советник вздрогнул и закашлялся, давясь приступом рвоты. Дэлери одной рукой обхватила его содрогающееся тело, а другой придерживала голову, не обращая внимания на то, что ее руки и плащ забрызгало кровью и желчью.

Когда спазмы утихли, Руорн трясущимися руками кое-как умылся и, поддерживаемый с двух сторон, опустился прямо на пол. Судя по всему, он еще не очень хорошо понимал, где он и что с ним случилось. Локано сдернул с крючка полотенце и подал ему.

– Госпожа, принесите еще, – обратился он к Дэлери, – полотенца нам понадобятся.

Коротко кивнув, та быстрым шагом вышла за дверь.

Проводив ее взглядом, Старший Советник повернулся к своему господину.

– Помните, как я сказал однажды, что когда-нибудь и вы оступитесь, – зашептал Локано, наклонившись к самому уху Руорна, – а я буду стоять рядом и улыбаться, наблюдая за вашим падением? Помните?

Тот ответил ему еще слегка мутным непонимающим взглядом.

– Идите-ка сюда, – Локано подхватил Руорна подмышки и подтащил к зеркалу, – посмотрите на себя. Посмотрите внимательно.

Тот захлопал глазами, пытаясь сфокусировать взгляд, переводя его со своего отражения на отражение Старшего Советника и обратно.

Тщательно рассчитанным театральным жестом Локано поднял руку и подергал себя за воротник плаща.

– Видите, я улыбаюсь!

По полам его плаща скользили проявляющиеся нити серебристого узора, широкой лентой охватывая борта и сбегая вниз. Узора Верховного Советника. Руорн судорожно схватился за собственный ворот, но его пальцы лишь прочертили черные полосы в побледневшей и осыпающейся кайме.

– Светлая, пощади! – простонал он, оседая на пол.

– Не утруждайте себя, – хмыкнул Локано. – Она вас более не слышит. Ей наскучила Ее любимая игрушка, так что добро пожаловать на свалку истории.

Вернувшаяся с охапкой чистых полотенец Дэлери застыла в дверях. Из-за ее спины выглядывал Шимаэл, который, морщась, одной рукой опирался на плечо Одэзи, а другой держался за затылок.

– Что случилось? Почему… – тут взгляд Жрицы упал на одеяние Локано. С его лица еще не до конца исчезла торжествующая улыбка. – О! Мои поздравления, Верховный Советник! – она почтительно поклонилась.

– Благодарю вас, – кивнув в ответ, тот решительно направился к выходу.

– Подождите, надо помочь Бекту!

– Он теперь смертный, – остановившись на пороге, Локано обернулся. – Это более не моя забота… да и не ваша.

– Будь все проклято! – простонал Руорн, уткнувшись головой в умывальник.

– Тише, Бект, тише! – Дэлери обняла его за плечи. – Ты все еще жив, а это добрый знак.

– Добрый?! Ты издеваешься?! – бывший Советник без сил привалился к холодной стене. – Мне казалось, что за годы службы я заработал хотя бы на толику милосердия. Я должен был умереть, я ждал смерти, был готов к ней, но Она обошлась со мной куда более жестоко. Она меня вышвырнула и обрекла с этим позором жить!