Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной
Шрифт:
Спор вокруг событий XIX века выглядит мелкой перепалкой в сравнении с битвами на переднем крае войны между армянскими и азербайджанскими историками: речь идет о периоде средневековья, а также о старинных церквях и кладбищенских памятниках, таких как Урекаванк, который изучает Самвел Карапетян. Спор ведется относительно таких фигур, как правивший независимым княжеством в Карабахе князь Хасан-Джалал, который выстроил красивейшие монастыри и чей кинжал, украшенный армянскими надписями, ныне выставлен в Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Можно предположить, что владельцем этого кинжала был армянин – что вполне логично, применительно к XIII веку. Но все не так просто.
Вот где профессор Буниятов выступает с самыми
"Албанцы", о которых говорит Буниятов, не имеют ничего общего с нацией на Балканах. "Албанцами" римляне называли кавказский народ, с которым встретились во время своих первых набегов на Кавказ в I веке до н. э. Когда в 1960-е годы Буниятов начал популяризировать свою теорию, кавказские албанцы были давно забытым древним народом. В исторической науке существовало общепринятое мнение, что это была христианская народность или группа народностей, которые ранее населяли территорию на севере нынешнего Азербайджана и ко времени арабских завоеваний X века начали ассимилироваться с окружающими народами. Так что хотя "албанская" кровь в эпоху средневековья текла в жилах всех кавказских народов, "Албания" как политический и культурный феномен к тому времени уже исчезла. Впрочем, она продолжала существовать как топонимический термин: уже после полной ассимиляции самих албанцев название "Албания" иногда использовалось для наименования территории внутри и вокруг Нагорного Карабаха.
Буниятов оспорил эту общепринятую точку зрения и заявил о великой исторической роли албанцев. На самом деле, говорил он, албанцы были одним из трех больших христианских народов Кавказа и прародителями большей части населения нынешнего Азербайджана; они дожили до современной эпохи, но армяне устроили гонения на их церковь, перевели их литературные памятники, после чего уничтожили оригиналы. Не только сам Карабах, но и значительные территории восточной Армении, уверял Буниятов, в действительности были "албанскими". Буниятов развязал ядовитую полемику, за которую сами кавказские албанцы не несут никакой ответственности (в результате их история ничуть не прояснилась) (7).
Достоинства теории Буниятова весьма спорны. Позднее даже выяснилось, что две статьи о кавказской Албании, которые он опубликовал в 1960 и 1965 годах, были прямым плагиатом. Он напечатал под своим именем, не указав авторство, переводы двух англоязычных статей, написанных западными учеными С.Ф. Дж. Доусеттом и Робертом Хьюсеном (8). Однако он преследовал, прежде всего, политические цели, в чем и преуспел. Подтекст его теории был ясен всякому жителю Кавказа: карабахские армяне не имеют никакого отношения к армянам, проживающим в Армении. Они являются либо "гостями" Азербайджана (иммигранты девятнадцатого века), либо азербайджанцами по крови (как потомки албанцев), и значит должны вести себя соответственно.
Армянские ученые были в ярости. Армянский историк А. С. Мнацаканян, чтобы развенчать историческую географию Буниятова переселил кавказских албанцев далеко на северо-восток, к Каспийскому морю. По уверениям Мнацаканяна, они полностью исчезли к Х веку. Что же до средневековой "Албании", существовавшей в западной части региона, вокруг и на территории Карабаха, то ее он назвал "Новой Албанией" – областью, управляемой Персией, где от прежней Албании осталось разве что историческое наименование, и которая была полностью заселена этническими армянами.
В 1970-е годы представители молодого поколения армянских и азербайджанских историков подхватили знамя войны за Кавказскую Албанию и опубликовали ряд статей с язвительными сносками. Затем молодая ученица Буниятова Фарида Мамедова открыла в полемике новый фронт. Ее диссертация "Политическая история и историческая география Кавказской Албании" была настолько провокационна, что ей в течение пяти лет не разрешали защититься. Говорят, Горбачев лично заинтересовался возникшим вокруг этой диссертации шумом, и ее экземпляр лег ему на стол. Когда я встретился с Мамедовой в ее тесном кабинете в Западном университете в Баку, трудно было поверить, что эта миниатюрная приятная брюнетка могла вызвать столь громкий скандал. Но потом, когда она начала торопливо и убежденно излагать основные положения своей диссертации, рассказывая, как "армяне вынесли мне смертный приговор", ее глаза заблестели: было видно, что она с удовольствием смакует войну с армянами.
Насколько я понял, Мамедова ухватилась за албанскую теорию, чтобы полностью вытеснить армян с Кавказа. Она поместила Кавказскую Албанию на территории нынешней Республики Армения: все земли, церкви и монастыри в Республике Армения оказались албанскими. Она камня на камне не оставила от армянских святынь. Обращение Армении в христианство в IV веке? На самом же деле, с ее точки зрения, сей факт имел место в тысячах километрах к югу от сегодняшней Армении, на реке Евфрат. Резиденция главы армянской церкви в Эчмиадзине? Она была албанской вплоть до XV века, когда туда переселились армяне.
Что же до основных письменных памятников этой албанской цивилизации, то, уверяет Мамедова, они были намеренно уничтожены, – сначала совместно армянами и арабами, а затем в ходе второй кампании по систематическому уничтожению этих памятников в XIX веке. Мамедова рассказала мне, как в 1975 году она с группой французских ученых посетила знаменитый Гандзасарский монастырь в Карабахе, бывшую резиденцию Хасан-Джалала. Ее спутники поначалу с недоверием отнеслись к ее теориям, и тогда, воспользовавшись своим блестящим знанием средневекового армянского, который изучила в Ленинградском университете, она зачитала им надпись на фасаде монастыря. Надпись гласила: "Я, Хасан-Джалал, выстроил эту церковь для моего народа Агванкаї" "Агванк" было древним названием Албании. И Мамедова добавила еще одну деталь, которую, как она полагала, я должен был знать: в деревне Ванк, в равнинной части региона, она заметила физиономические особенности местных жителей – ни один, по ее словам, не был похож на армянина, потому что они и не были армянами. Все они на самом деле были албанцами.
Но почему же тогда сотни "албанских" надписей, сказал я, в таких местах, как Гандзасар или Урекаванк, написаны на средневековом армянском? Мамедова объяснила, что хотя албанцы вроде Хасана-Джалал и писали по-армянски, они никогда не называли себя армянами, а только – "агванк", то есть албанцами. По поводу этих надписей у нее имелась еще одна теория, хотя и не подкрепленная фактами: "Есть гипотеза, что эти надписи появились гораздо позднее, уже в девятнадцатом веке, но у нас пока нет тому доказательств".
Мамедова постоянно подчеркивала, что не занимается политикой, но во время нашей второй с ней встречи ее политические взгляды проявились вполне отчетливо. "Карабахскую проблему невозможно разрешить без албанцев", – заявила она. Должно быть, я выглядел скептически. "В мире существуют только два народа, имеющие национальную идентичность, но не имеющие государственности, – продолжила она. – Это евреи и армяне. Разница в том, что евреи создали государство на своей исторической родине, а армяне создали государство не на своей исторической родине". (9)