Черный штрафбат
Шрифт:
— Хайль Гитлер! — Подполковник Хоффер уже стоял посреди просторного зала, в котором вместо одного можно было разместить десять кабинетов. Без фуражки, застегнутый на все пуговицы, невысокий, седоватый, в идеально сидящем мундире с синими вставками и алыми плетеными петлицами. Зорин поводил носом — в помпезном кабинете явственно потягивало дорогим коньяком. И глаза у визави были подозрительно красными.
— Хайль, — небрежно махнул предплечьем Зорин, покосился — закрыл ли Новицкий дверь. — Подполковник Хоффер?
— Да, штурмбанфюрер. — Хоффер вел себя с достоинством,
— Я заметил, подполковник, — кивнул Зорин. — Вы будете удивляться, но война идет даже в тылу наших войск. Партизаны, знаете ли, зверствуют. Долго рассказывать. Вы готовы, герр Хоффер?
— Так точно. А вы… достаточно молоды для своей должности, штурмбанфюрер Штайнер, — подметил подполковник. Мелькнуло что-то в глазах. Уж не предтеча ли подозрения?
— Это пройдет, подполковник. — Зорин сухо улыбнулся.
— И акценту вас… — Бывалый шеф разведки нахмурился.
Ну, конечно, немецкий у Зорина был не совершенен. Отшлифовать бы надо.
— Я из Данцига, герр подполковник, — с ходу нашелся Зорин. — Предки частично были поляками, увы…
На этом бессмысленный разговор он предпочел закончить. Вынул «вальтер», упер Хофферу в грудь. Немец тяжело вздохнул, и глаза его наполнились тоскливым содержанием.
— Все в порядке, Хоффер, — сказал Зорин. — На вашем месте я бы предпочел не кричать, а тщательно выполнять наши распоряжения. Скажу вам по секрету, комиссия по расследованию обстоятельств заговора на фюрера получила информацию, что вы являлись активным членом сообщества предателей и соглашателей с Западом. Вас расстреляют, едва доставят в Берлин. Поэтому в ваших же интересах…
— Кто вы? — прохрипел Хоффер.
— Я офицер СС, — держался выверенной линии Зорин, — но выполняю миссию несколько отличную от той, которую должен был выполнять поджидаемый вами Гельмут Штайнер. Я обещаю вам жизнь, подполковник, в обмен на вашу лояльность и воздержание от глупостей. Учтите, оба «вальтера» наготове и пристрелят вас при первой же попытке обвести нас за нос.
— Что вы хотите? — Хоффер не менялся в лице, но жилка на виске начинала мелко подрагивать.
— Когда закончится погрузка?
— Я не знаю… скоро…
— Офицер подчиняется вашим приказам?
— Конечно… он же офицер вермахта…
— Прекрасно. — Зорин удовлетворенно кивнул. — Сейчас мы дружной компанией спустимся вниз и дождемся окончания погрузочных работ. И чтобы рядом не было никаких посторонних. Подышим свежим воздухом, полковник. Уверяю вас, сегодня исключительно погожий денек. Птички поют, артиллерия за горизонтом работает…
Напряжение давило грудную клетку, он не мог вдохнуть во все легкие. Словно под прессом лежал. Волосы шевелились под фуражкой. Молоточки постукивали в голове — все больнее, больнее… Они стояли на краю плаца, наблюдали за окончанием погрузки. Кобура расстегнута, и выхватить пистолет было делом одного мгновения. Хоффер, мертвецки бледный, стоял слева, молчал. Неодобрительно косился на свою тень — чего, мол, пристала? Позади него и чуть левее — Новицкий — физиономия каменная, кобура расстегнута.
— Игумнов в курсе, — бросил между прочим. Зорин облегченно перевел дыхание — из сказанного явствовало, что пулеметчик на позиции и подал знак.
— Что он сказал? — встрепенулся Хоффер.
— Не знаю, — пожал плечами Зорин. — Эти русские любят разговаривать сами с собой.
Последний ящик растворился в утробе грузовика. Офицер что-то крикнул — из здания потянулись солдаты — вспотели, бедненькие. Устало смеялись — кто-то рассказывал забавную историю. Словно и не было рядом русского наступления. Неужели и впрямь считают, что погонят русских обратно? Один уже поставил ногу на подножку, другой начал игриво подсаживать его за задницу.
— Хоффер, прикажите офицеру, чтобы построил своих людей на плацу, — процедил Зорин. — Всех до единого. Весь взвод. Скажите, что хотите сказать им несколько слов.
— Зачем? — качнулся подполковник. — Что я им скажу?
— Выполняйте, Хоффер.
— Зоммель, постройте взвод на плацу! — хрипло выкрикнул подполковник. — На пару минут!
Офицер повернулся, состроил недоуменное лицо, искоса глянул на Зорина, каркнул что-то своим солдатам. Солдаты потянулись на плац, поправляя обмундирование и болтающиеся за спинами автоматы. Неторопливо выстраивались по отделениям. Вразвалку приблизился Зоммель, молча смотрел, как командиры отделения строят подчиненных. Только сейчас Зорин обратил внимание на шлифовки в виде вензелей на погонах. Переплетенные литеры «GD». «Прекрасно, знаменитая дивизия «Великая Германия», прославившаяся безжалостными карательными акциями на оккупированных территориях — такими, что и СС бы позавидовало. Эко разбросало-то вас, ребята, по фронтам…» Напряжение давило со страшной силой. Он видел краем глаза, как из машины выбрался Шельнис, начал смещаться, как бы невзначай, к грузовику. «Мог бы физиономию попроще сделать, товарищ проворовавшийся интендант…»
— Хоффер, я обещал вам неприкосновенность, — пробормотал Зорин. — Поэтому слушайте, второй раз не предлагаю. Скажите Зоммелю, что зачитаете приказ, сейчас его принесете. Бегите в здание, выйдете через задний ход… Не забывайте, что вас уже приговорили в Берлине к расстрелу. Впрочем, если вам так хочется блюсти свою поруганную офицерскую честь…
— Но что мне делать? — Хоффер был раздавлен, потрясен, он из последних сил старался выглядеть спокойным. Возможно, он о чем-то уже догадывался.
— Сдавайтесь русским, что я вам еще посоветую? Не сдадитесь — вас все равно найдут. Что вы волнуетесь, вы не СС, выполняли свой солдатский долг. У русских нет обыкновения расстреливать пленных высокопоставленных офицеров абвера. Можете ввернуть по случаю о вашей причастности к покушению на Гитлера — это прибавит вам козырей.
— Но я не участвовал в покушении на Гитлера, хотя и не приветствовал никогда политику СС и гестапо — особенно на оккупированных территориях…
— Кто об этом знает? Действуйте, Хоффер. Удачи вам…
«Дал слово — крепись. Эх, — думал он, — нет рядом Фикуса, избавил бы от нелепых угрызений совести…»
В ушах звенело, он не вслушивался, что бросил Хоффер Зоммелю. Торопливо двинулся прочь, взбежал на крыльцо, исчез в здании. Да пусть хоть стреляется. Зоммель проследил взглядом за начальником школы, пожал плечами. Отдал команду — и солдаты встали по стойке вольно. Шельнис был уже где-то сзади, пошаркивал подошвами, смещаясь к грузовику. Новицкий начал движение. Это правильно, убираться надо с линии огня…