Черный снег. Выстрел в будущее
Шрифт:
— Взяв бункера, немцы не только получат в свое распоряжение громадные склады боепитания и продовольствия, но и могут вскрыть всю систему подобных сооружений.
— Госрезерв?
Он кивает:
— Не только. Еще и резервные центры управления и связи. И вся эта система работает. Ты понимаешь? Даже сейчас. Даже здесь. И много где еще.
— Так делать-то что?
— Если немцы проникли в центральный бункер, вариант только один — взорвать!
— Капитан, ты водки не перепил? Представляешь, сколько для этой цели взрывчатки
— Там уже установлены заряды.
— Так их нашли! Сам же я и выковыривал их из стен!
— Стену для этого на метр в глубину долбил?
— Я чего — умом тронулся?
— Тогда на месте все. Вы вскрыли отвлекающую сеть минирования. Нет, она, конечно, тоже работает! Только вот взрывчатки в ней меньше — и существенно!
— Так в чем тогда дело? На что там нажать нужно? И где?
Рябинин вздыхает.
— Вот в этом-то и утык… Включить систему подрыва можно только изнутри связного бункера. А попасть в него можно только из основного. Есть еще и аварийный вход, но я не знаю, как его открыть. Мы-то думали, что с проходом внутрь проблем не возникнет…
— А найти его немцы могут?
— Сразу — точно нет. Но время у них есть, обследуют тщательно тоннели…
— Сколько времени у нас в запасе?
— Дня три-четыре. Не больше. Пока сюда не прилетят спецы по таким сооружениям.
— Как в основной бункер попадем? Мысли есть?
— Вы выходили как?
— Через тоннель с кабелями.
— Есть еще входы, кроме этого и основного. Через монастырь — со стен. Ну, этот, скорее всего, уже нашли. Да и в связном тоннеле наверняка немцы пост выставят. Через водозабор. Вот тут варианты есть… Он в качестве входа никогда и не рассматривался, так что может сработать.
— Добро, капитан. Работаем этот вариант. Идти можешь?
— Могу. Даже стрелять могу — одной рукой. Только автомат мне перезарядите.
— У лейтенанта диск возьмем, у него тоже ППД. Лады! Собирайтесь тут, а я немца проведаю. Охота мне с ним побалакать…
Оставляю капитана и, отправив бойцов ему в помощь, топаю к сосне, куда уже успели подвести и усадить пленного снайпера. По пути внимательно его рассматриваю. Крепко сложенный парень лет тридцати. Опытный, стало быть. Офицер — это уж и к бабке не ходи. Первоначальный шок от ранения и схватки у него уже прошел, и он осторожно зыркает по сторонам. Варианты драпа присматривает? Думаю, что тут его ждет безусловный облом — напротив на корточках сидит Плиев и изучает трофейный хабар. Фриц и в здоровом-то состоянии супротив него шансов не имел бы, а уж теперь…
Присаживаюсь напротив немца и ставлю свою винтовку так, чтобы он имел возможность хорошо ее рассмотреть. Так оно и оказалось — взгляд пленного сразу помрачнел. Узнал, стало быть, оружие. Это хорошо, неплохая такая прелюдия к разговору получается. Пусть поймет, что он уже не первый снайпер, которого я тут успел заземлить.
— Знакомая винтовка? — киваю на ствол.
— Да…
— Как вы уже, наверное, поняли, и все прочие потери вашего подразделения тоже можно записать на мой счет.
Немец облизывает пересохшие губы.
— Хотите пить? — спрашиваю у него, доставая флягу с водкой.
— Хочу.
— Держите.
Пленный делает пару крупных глотков, и его сразу же прошибает пот — на лбу появляются мелкие капельки. А он взволнован! И боится… Учту.
— Спасибо, герр…
— Полковник.
Он удивленно вскидывает брови. Не ожидал? Вот и здорово, сейчас мы тебе еще довесим…
— А вы в каком звании?
— Обер-лейтенант Вилли Розмайер, герр оберст!
Вот что-что, а чинопочитание у немцев в крови.
Небось перед лейтенантом так бы не тянулся, вон даже встать пытается.
— Сидите, обер-лейтенант. Для вас война уже окончена.
Он удивленно смотрит на меня.
— С таким ранением, как у вас, служба в армии вам более не грозит. Это если вовремя попадете на стол к опытному хирургу. Тогда максимум, что вас ожидает, полгода в госпитале и списание в запас. В том случае, если не ампутируют руку.
— Откуда вы можете это знать, герр оберст? Вы же не врач!
— Резонно, обер-лейтенант. Но я на войне уже очень давно и имею представление о ранениях. Приходилось, знаете ли, видеть… Так что, милейший, в вашем случае для меня все ясно.
— Где тот хирург… — уголками губ усмехается Розмайер.
Не отвечаю, продолжая его разглядывать. Одет немец хорошо. Форма на нем подогнана, видно, что уделял этому немалое внимание. Ничего не болтается и не висит. И в то же время все удобно, ничего не мешает ползти и ходить. Брюки тщательно заправлены в сапоги…
— Плиев!
— Я, командир!
— У него еще оружие было?
— Пистолет был, в кобуре под мышкой висел, как у вас. Обойма запасная в кармане.
— Все?
— Больше ничего не нашлось.
Ничего? Хм…
Снова поворачиваюсь к снайперу:
— И что мне теперь с вами делать, обер-лейтенант? Группы вроде нашей пленных не берут. Да и куда теперь вас девать? Хотя… с военной точки зрения опасности от вас ожидать уже не приходится. Но тащить с собой пленного через линию фронта? Я еще не выжил из ума до такой степени!
Желваки на скулах Розмайера закаменели. Ага, неохота на тот свет?
— Оставить вас здесь?
Чуток размяк фриц.
— Но вы же не выберетесь отсюда самостоятельно…
Ага, а глазки-то забегали! Нету, стало быть, нужды самому выходить. Сюда кто-то придет. И, судя по всему, достаточно скоро. Продовольствия у немцев оказалось не так уж и много. Ребята принесли и сложили неподалеку четыре пустые консервные банки и шесть нетронутых. Насколько я знаю порядки в немецкой армии, две банки — это НЗ. Еще две они сожрали бы сегодня вечером. Две утром, после чего за ними пришли бы или они сами ушли куда-нибудь в обусловленную точку встречи. Значит, засада кратковременная, на период выполнения какого-то мероприятия. В любом случае, немец рассчитывает на помощь. Резюме? Постарается выжить и навести погоню на наш след.