Черный список деда Мазая
Шрифт:
– Черного кобеля не выкрасить в блондина, – элегически заметил Ваня. – Из песка не вылепить конфетку.
– Что вы хотите от нас? – задала я конкретный вопрос.
– Повлияйте на Нечитайло, сделайте из нее удобоваримый медиаперсонаж, – попросил Адам.
– Обратитесь лучше в пиар-агентство, – посоветовала я, – или к психологу.
Адам оглянулся.
– Чувствуете запах?
Мы с Иваном дружно зашмыгали носами и хором заявили:
– Нет.
– Ваниль с кокосом, – почему-то излишне нервно сказал издатель, – наверное, мне показалось. Были у нас и душеведы, и спецы по имиджу, никто с Валей не справился,
– Странной породы зверь! – поразился Маслов.
– Коуч – значит тренер, – устало пояснил Адам. – Мы наврали писательнице, что специально ради нее из Америки прилетела звезда коучизма, которая помогала Мадонне, Агилере, Фрэнку Синатре и Бритни Спирс стать великими, раскрутила их на заре карьеры, если Валя ей подчинится, то затмит всех, в особенности Смолякову.
Я решила кое-что уточнить.
– Роль заморского коуча отведена мне? Маленькая неувязочка: великий певец Америки, сладкоголосый Фрэнк Синатра скончался в тысяча девятьсот девяносто восьмом году в возрасте восьмидесяти трех лет. Я что, похожа на бессмертного Горца или графа Калиостро?
– И про Бритни Спирс лучше забыть, – вклинился со своим мнением Ваня. – У девчонки не лучшим образом дела складываются.
– Вы согласны! – обрадовался Адам.
– Можно попробовать, – без особого восторга кивнул Иван. – Но ваш случай очень запущен, поэтому сумма прописью будет вот такой!
Маслов живо нацарапал на бумажке цифру и протянул листочек Адаму. Ковальский вскинул брови.
– Право, смешно! На такой бюджет можно в космос лететь. Вот мое предложение!
Листок вновь оказался в руках моего шефа.
– Вы понимаете, что обратились к лучшим специалистам России? – возмутился Ваня. – Хотите купить алмаз по цене спичек?
Примерно полчаса Корсунский и Иван вели торг. Я сидела молча. Когда две акулы обсуждают финансовые проблемы, маленькой рыбешке лучше спрятаться в водорослях. В конце концов Ваня распечатал на принтере договор и сунул его Адаму. Издатель самым внимательным образом перечитал документ несколько раз, а затем, сопя, проставил на каждой странице свою подпись золотой «Монтеграппо». Шеф бросил на меня быстрый взгляд, я подмигнула ему и снова замерла с непроницаемым лицом. Молодец Ванюша, выжал из книгоиздателя сумму, в пять раз превышающую наш стандартный гонорар. Если мне удастся повлиять на строптивую Валентину, «Ноупро» получит хороший куш, а мне достанется приятный процент. Не сочтите меня меркантильной особой. Конечно, я легко могу попросить денег у мужа. Макс никогда не откажет любимой жене. Но как представлю себе мизансцену – стою в кабинете с протянутой, сложенной ковшиком ладонью и ною: «Максик, мне нужны колготки и губная помада», так сразу хочется самой заработать на машину себе и мужу. На мой взгляд, не следует целиком и полностью зависеть от супруга, даже такого щедрого, как Макс.
Глава 6
Дверь лифта в подъезде писательницы украшали два объявления. Первое было составлено грамотеями из домоуправления: «Господа жильцы! Лифт работает со второго этажа до четвертого ноября». Второе оказалось не менее удивительным: «Пентхаус писательницы Нечитайло расположен на третьей кнопке, просьба к журналистам соблюдать тишину и не гадить в кабине».
Я постояла пару секунд в раздумьях, потом начала медленно подниматься по ступенькам. Как-то странно получается. Дом, в котором я нахожусь, представляет собой высокую башню. А пентхаус – это комфортная большая жилплощадь под крышей здания. При чем тут третья кнопка?
Не успела я приблизиться к нужной двери, как та распахнулась, явив миру Валентину в скромной домашней одежде. На литераторше была коротенькая распашонка леопардовой расцветки, блестящие мини-шортики, кожаный пояс, сетчатые колготки и босоножки из прозрачного пластика на карикатурно широкой и высокой платформе. Мой нос уловил резкий, назойливый запах кокоса и ванили.
– Едем? – коротко бросила хозяйка.
– Здравствуйте, – улыбнулась я, – меня зовут Лампа, я специально прилетела из…
– Знаю, слышала, – отмахнулась Валя и пальцами с замотанными пластырем ногтями отбросила со лба вытравленную прядь волос.
– Что у вас с рукой? – поинтересовалась я.
– О клавиатуру пальчики в кровь сбила, – пожаловалась она. – Думаешь, легко великие книги получаются? Колошмачу по клаве с пяти утра до полуночи, стукаю, брякаю, только ногти по кабинету разлетаются.
Голос Вали перекрыл грохот, я зажала уши. Через пару секунд душераздирающий звук стих.
– Чертовы соседи, – с возмущением сказала она, – над моим пентхаусом ремонт уже год идет. Ну, двигаем в магазин за новой одеждой? Я готова.
– Сегодня мы просто поговорим, – предложила я, – обсудим план действий.
– А шмотки? – расстроилась Валя. – Я специально в четыре утра встала, чтобы главу дописать и в торговый центр успеть!
– Простите, очевидно, вас неверно информировали, – произнесла я. – Мне сначала необходимо увидеть вашу квартиру, посмотреть, где вы даете интервью.
– Пентхаус, – поправила Валя, – я приобрела наиболее дорогой вариант жилья. Сейчас строю дом с видом на Рублевку. Понимаешь, я очень богата и знаменита.
– Отлично, – кивнула я, – у вас, наверное, часто бывают журналисты?
– Каждый день! – не моргнув глазом соврала литераторша. – За пять минут до тебя корреспондент из «Фигаро-Нью-Йорк» ушел.
Я подавила вздох. Газета «Фигаро» выходит во Франции, в США свои издания, их там много, естественно, все я не знаю, могу назвать лишь «Вашингтон пост». Но почему-то уверена: еженедельника «Фигаро» в городе небоскребов нет.
– Где вы принимаете репортеров-борзописцев? – улыбнулась я.
– Да уж, согласна, совсем они оборзели, – заголосила Валентина. – Пишут, что хотят!
Я молча шла за хозяйкой по узкому коридору, оклеенному обоями, имитирующими простеганную золотыми шнурами телячью кожу. Глагол «оборзеть» не имеет ни малейшего отношения к существительному «борзописец», последнее родилось от слова «борзо». Борзописец – тот, кто быстро пишет. Так в девятнадцатом веке именовали журналистов, способных в мгновение ока написать статью. Интересно, кто Валя по образованию? В ее биографиии, которую мне предоставил Адам, значилось: «Имеет диплом Чердыкинского техникума балета, циркового искусства, торговли и философии». Факультет, где училась Нечитайло, не указывался. Кто она – клоун, балерина, продавщица или философ, – неясно. Надо было перед визитом поискать на карте России город Чердыкинск, а заодно порыться в Интернете, отыскать там сайт техникума и найти среди выпускников Тяпкину.