Черный Стрелок
Шрифт:
– Так что ж ты молчишь, идиот? – яростно процедил Хлебалов.
– Я хотел сказать, Николай Григорьич, – обиженно возразил Застенов. – Вы же меня сами перебили.
– А какого хрена ты дал себя перебить? – взорвался Хлебалов.
– Я… – начал Застенов.
– Головка от …! – зарычал Хлебалов. Лицо его побагровело. Он с огромным усилием справился с собой. – Значит так. Ефим! Сурьин нам деньги перевел?
– Да, но…
– Давай звони Медведеву! Буду с ним мириться! На любых условиях!
Юматов потянулся к телефону,
– Погоди, Асланыч! Не станет Медведев с нами мириться, Николай Григорьевич!
– Почему ты так уверен?
– Да понимаете… – И Веня с некоторым смущением изложил предпринятое им ответное действие.
– Ах ты… – Хлебалов побледнел.
Юматов тут же полез в карман, вытряхнул пилюлю и протянул шефу.
– Сунь под язык, Григорьич!
– Ничего, обойдусь, – буркнул Хлебалов. – У меня сердце крепкое, не дождетесь.
– Это еще не все, Григорьич, – произнес Юматов. – Ты про деньги спросил, сурьинские?
– Ну?
– Он их перевел. На наш старый счет в Кредобанке. Только на счете их уже нет!
– То есть как?!
– Нет! Кто-то их слил! Сразу, как только перевели.
– Куда?!
– Выясняем.
– Что в банке говорят?
– Говорят… Что деньги как-то сами перевелись. Вроде по нашему распоряжению. Но я там… навел кое-какие справки…
– Ну?
– Это счет Общественного фонда Ширгородского обкома национал-коммунистической партии. Переведено примерно сто тысяч. Добровольное пожертвование.
– Руслан, ну Руслан… – выдохнул Хлебалов. – Ефим, дай свою пилюлю…
– Я не понял, при чем здесь Медведев? – вполголоса спросил Веня у Мушкина.
– Кредобанк – под ним, – пояснил начальник «рыбинспекции».
– И национал-коммунисты тоже, – негромко добавил Кочко.
– Филин мне точно киллеров подошлет, – простонал Хлебалов. – А москвич… – внезапно он встрепенулся. – А ну-ка повтори, Веня, что тебе этот сказал, про Фому?
Застенов повторил. Память у него была превосходная.
Хлебалов задумался. Надолго. Минут на двадцать. Никто из присутствовавших не рискнул прервать его размышления, только Юматов встал, подошел к окну и в задумчивости глядел на зеленоватую Юрь.
Хлебалов наконец поднял голову.
– Вот скажи мне, Веня, на хрена ты это все затеял?
– Гамбит. Я подумал: Медведев согласится обменять Фому на равнозначную фигуру. Я подумал: Медведев согласится обменять вашего секретаря на свою секретутку, как только мы ее возьмем. Она у него новенькая и у нас в разработке. Я послал ребят, думаю, они ее вот-вот возьмут.
– Веня, Веня… – укоризненно произнес Юматов. – Очень глупо!
– Потому что никто не станет менять старого секретаря на новую блядь!
– Но почему?
– Потому что эта новая блядь знает только о том, как шеф любит трахаться, – пояснил Юматов.
– Ты что сказал? – хрипло произнес Хлебалов. –
– Ну да! – кивнул Веня.
– Значит, ты ее еще не взял?
– Ну…
– Быстро своих долболобов назад! – страшным шепотом проговорил Хлебалов.
Веня схватился за телефон… И спустя минуту спрятал его в карман и сказал, глядя в пол:
– Поздно.
– Та-ак, – Хлебалов обвел своих приспешников тяжелым взглядом. – Что будем делать?
– Бабу отпустить, – тут же ответил Кочко. – А Фому надо искать. И вытягивать.
– Подчистить его надо, – хмуро пробормотал Веня.
– Подчистить надо, – с неприятной интонацией проговорил Хлебалов. – Только не Фому.
Повисло напряженное молчание. Наконец Застенов спросил:
– Кого подчистить-то, Николай Григорьич?
– Москвича, – бросил Хлебалов.
– Вы это серьезно? – спросил Юматов.
– Не уверен, что стоит это делать, – одновременно с ним проговорил Кочко.
– Я решил, – отрезал Хлебалов. – Стена! Эта работа на тебе. Не запори. А ты, – жесткий взгляд никитского «князька» уперся в бывшего опера. – Ему поможешь. Понятно?
– Понятно, – с явным неудовольствием подтвердил Кочко.
– А девку медведевскую, что, отпустить? – спросил Веня.
– Нет, – Хлебалов криво усмехнулся. – Отпустишь – Руслан тут же узнает – чьих рук дело. Поработайте с ней, может, на что и сгодится.
Глава двадцать восьмая
Назначенное неизвестным партнером место встречи Уж одобрил, и Алеша в сопровождении Монаха отправился на рандеву. Собственно, в последний момент Бессонов решил отправиться сам, но Алеша его отговорил, напомнив, что Шелехов-младший представляет для противника ценность и в живом виде, а вот Евгений – исключительно в мертвом. Бессонов согласился. И заявил, что лично возглавит группу прикрытия. Но тут воспротивился Уж, который сказал, что на избранном для «стрелки» месте вне самой шашлычной грамотно расположить группу прикрытия невозможно. Либо это будет слишком далеко, либо опытный глаз ее моментально просечет. Расположено заведение на холме; рядом, несколькими метрами ниже, – дорога, а вокруг плоская, как доска, пустошь. Так что незаметно даже Сивого со снайперкой не пристроить. А в остальном – идеальное место. Сразу видно, что профессионал выбрал.
В общем, отправились вдвоем. Но на полчасика пораньше. На всякий случай.
Придорожная шашлычная, как уже было отмечено, располагалась на живописном пригорке. От стоянки наверх вела белая лесенка.
– Классное место, – одобрил Монах.
Он имел в виду не изящную, по-китайски изогнутую крышу или интерьер павильончика, а совершенно иные достоинства заведения, ранее отмеченные Ужом, но Алеша его не понял.
– Да, приятное место, – согласился он, подразумевая как раз изящество павильончика.