Черный свет

Stephen Hunter

BLACK LIGHT

Copyright © 1996 by Stephen Hunter

All rights reserved

Перевод с английского Ирины Новоселецкой

®

Сегодня из Форт-Смита до городка Блу-Ай, расположенного южнее, но в том же округе Полк, по автостраде Гарри-Этеридж-мемориал-паркуэй езды около

часа. Это замечательная дорога, одна из лучших в Америке, хотя местные циники прозвали ее поросячьей тропой [1] . Ожидалось, что благодаря Гарри-Этеридж-мемориал-паркуэй округ Полк превратится в Брэнсон [2] Западного Арканзаса, но этого не произошло. По пути вам встретятся развевающиеся на ветру флажки, указывающие на придорожные стоянки для отдыха с закусочными и бензоколонками. Вывески мотелей с такими громкими названиями, как «Дейз инн», «Холидей инн», «Рамада инн», видны прямо с шоссе, хотя сами гостиницы бывают заполнены в лучшем случае наполовину. Всеми ожидаемый земельный бум в округе Полк так и не разразился. А места здесь красивые, особенно ближе к Блу-Ай, административному центру округа: перед вашим взором вырастают горы Уошито – вздымающиеся волны сосновых лесов и скал. Это единственный горный хребет в Америке, тянущийся с запада на восток.

Автострада была построена в 1995 году на деньги сына Гарри Этериджа, Холлиса, в то время члена Конгресса США, а позже кандидата на пост президента. Холлис Этеридж хотел увековечить память своего отца, поистине великого американца. Выходец из бедной семьи, жившей в округе Полк, он проложил себе путь к славе и благосостоянию, сначала став участником напряженной политической борьбы в Форт-Смите, а затем оказавшись в коридорах власти Вашингтона, где он в течение тридцати лет был конгрессменом и долго возглавлял комитет Палаты представителей по выделению средств на нужды обороны. Граждане округа Полк и Форт-Смита просто обязаны были почтить память человека, прославившего их край и своим покровительством способствовавшего его процветанию.

В 1955 году автострады не было и в помине; никто даже не предполагал, что ее могут построить. Из Блу-Ай в большой город добирались тем же путем, что и Гарри вскоре после окончания Второй мировой войны, то есть по извилистому и неровному Семьдесят первому шоссе, которое и дорогой-то трудно было назвать: через горы и поля тянулись две узкие полосы разбитого асфальта, чуть расширяющиеся через каждые десять миль, там, где стояли захолустные невзрачные городишки – Хантингтон, Мэнсфилд, Нидмор, Боулз и Уай-Сити, самый бедный и жалкий из них. Всюду, куда ни кинь взгляд, то невозделанные склоны холмов с неплодородной почвой, то долины, где, не разгибая спины, трудятся доведенные до отчаяния люди, чтобы хоть как-то прокормиться. Время от времени встречаются участки обработанной земли, но еще чаще – унылые лачуги испольщиков. Таким представал вашему взору убогий ландшафт одного из самых нищих американских штатов.

Знойным июльским утром того года, в субботу, у обочины Семьдесят первого шоссе, соединяющего округа Полк и Скотт, в двенадцати милях к северу от Блу-Ай, притормозил черно-белый полицейский «форд». Из машины вылез высокий мужчина и, сняв ковбойскую шляпу, рукавом рубашки отер со лба пот. Судя по трем желтым полоскам на погонах, он носил звание сержанта. Седые волосы ежиком, тусклый взгляд, лицо, разучившееся удивляться, – в общем, типичная внешность полицейского или армейского сержанта последних четырех тысячелетий. Загрубелая кожа лица иссечена морщинами. За долгие годы солнце так иссушило и выжгло ее, что она стала сродни шкуре ископаемого животного. Разрез глаз узкий, но взгляд – проницательный, замечающий малейшие детали и в то же время ничего не выражающий, а голос – густой и пронзительно скрипучий, будто кто-то пилит твердую древесину трехсотлетней сосны пилой трехсотлетней давности. Сержанта звали Эрл Свэггер, и ему было сорок пять лет.

Эрл огляделся. В этом месте дорога врезалась в склон холма, разрубая его на две половины, наподобие высоких берегов реки, и убегала вниз. Смотреть было не на что, разве только на дурацкий щит, рекламировавший бензин компании «Тексако». Южный склон покрывал подступавший

к самой дороге непроходимый лес – запутанный лабиринт из ежовых сосен, красильного дуба и карий с колючими кустами шиповника и арканзасской юккой. Воздух пропитан пылью – ни ветерка, ни малейшего дыхания бодрящей свежести, присущей горным районам. Оглянувшись на Блу-Ай, можно было видеть только массивный горб горы Фурш, казавшейся огромной зеленой стеной. На дороге валялся изрубленный броненосец, с которого содрали панцирь. Гудение цикад в жарком, неподвижном воздухе было похоже на нестройную игру квартета пьяных варганистов. Дожди не шли очень давно, уже несколько недель; стоял сезон лесных пожаров. Свэггеру все это напомнило Тараву, Сайпан, Иводзиму – там было так же жарко и пыльно.

Он взглянул на свои часы марки «Бьюлова»: 9:45. Рановато приехал. Правда, он почти всегда прибывает раньше времени. Остальные появятся минут через пятнадцать. Эрл надел шляпу и поправил на правом боку кобуру с кольтом калибра.357. Тяжелый револьвер оттягивал ремень, и ему постоянно приходилось следить за тем, чтобы оружие не съезжало в сторону. В ячейках поясного ремня сверкнули тридцать блестящих патронов. Блестящих, потому что он, в отличие от своих коллег, каждый вечер вынимал их из ячеек и тщательно протирал, оберегая от ржавчины, ведь кожа хорошо впитывает влагу. Пятнадцать лет службы в морской пехоте многому научили Эрла, но самый важный из усвоенных уроков – это необходимость постоянно заботиться о своем снаряжении.

Двадцать третье июля 1955 года – до чего же грустный, унылый день, а ведь вчера еще все предвещало удачу и счастье. После трехмесячного заключения в тюрьме округа Себастьян, расположенной в Форт-Смите, выйдет на свободу Джимми Пай. Буб, двоюродный брат Джимми, встретит его у ворот тюрьмы, а потом они сядут в автобус, следующий в округ Полк. Эрл подберет их в половине пятого вечера, чтобы отвезти Джимми в Нанли, на лесопилку к Майку Логану – тот обещал устроить парня на работу. Момент очень важный: во избежание очередного ареста Джимми должен иметь возможность начать новую, праведную жизнь. И черт побери, Эрл обещал Эди, жене Джимми, лично проследить, чтобы ее муж теперь-то уж напрочь и бесповоротно порвал с преступным прошлым. Впервые Эрл арестовал Джимми, причем без особой охоты, в 1950 году – за обычную кражу со взломом; тогда парню было всего шестнадцать. В 1952 году Джимми опять угодил за решетку, в 1953-м – еще дважды. И каждый раз покидал тюрьму в добром здравии. Талантливый парень – видный, красивый, когда учился в школе, считался лучшим спортсменом в округе Полк и к тому же обладал даром очаровывать людей, вызывать к себе участие. Воспитанием Джимми никто не занимался, ведь его отец погиб на Иводзиме. Когда тот умирал, Эрл поклялся, что приглядит за его сыном, но обещания, данные на поле боя, в мирных условиях оказалось выполнять не так-то легко. Джун, жена Эрла, однажды даже заявила: «Клянусь, Эрл, об этом невоспитанном оборванце ты печешься больше, чем о собственном сыне». Джун, конечно, преувеличивала, но Эрл понимал, что так, возможно, думают многие. Глядя на Джимми, охотно верилось, что он наверняка мог бы добиться в жизни всего, о чем мечтал для него отец: парень был неглуп, сумел бы учиться в колледже и, если его направить по верному пути, замечательно устроился бы в жизни. В двадцать один год Джимми женился на самой красивой девушке в округе. Но в нем словно сидела какая-то пружина: стоило получить то, что недоступно другим, – Эди Уайт, например, – как он тут же отказывался от своего счастья.

Итак, этот день должен был стать торжественным – с учетом того, что долгое трехмесячное заключение перевоспитает любого. Перед Джимми с Эди открывалась новая жизнь, Эрл выполнил все обещания, данные отцу Джимми, всех их ожидало светлое будущее.

Эрл заметил на дороге движение: со стороны Блу-Ай к нему приближалась черная полицейская машина. Фургон затормозил, и из него вышел рослый мужчина – Лем Толливер, помощник шерифа Блу-Ай. Увидев его, Эрл сразу вспомнил, зачем он здесь.

– Привет, Эрл, – поздоровался подъехавший. – Мы опоздали или ты явился раньше времени?

– Я рано приехал. Да к тому же этих чертовых собак все равно пока нет. Надеюсь, старик, будь он проклят, не забыл.

– Вспомнит, – отозвался помощник шерифа и, повернувшись, открыл заднюю дверцу. – Ладно, ребята, выходи. Приехали.

Из кузова выкарабкались двое загорелых немолодых мужчин в тюремных робах. Эрл знал их: Лам и Джед Поузи проводили гораздо больше времени в тюрьме Блу-Ай, чем на свободе, вступая в столкновение с властями при каждом удобном случае. Обычно они незаконно торговали виски (одна из основных проблем федеральной полиции), промышляли мелким воровством, угоняли машины, крали в магазинах – в общем, тащили все, что давало возможность запихнуть в брюхо лишний кусок. Однако, по мнению Эрла, братья не представляли опасности для общества.