Черный тан
Шрифт:
– Нет, сэр.
– Но все равно приходи, поговорим.
– Я имею в виду, что не хочу возвращаться на свою работу, сэр.
– Правда? – Стирлинг выглядел разочарованным, но глубокомысленно кивнул и сказал: – Всему свое время, Сандро. Ты все-таки зайди ко мне.
– Спасибо, сэр.
Стирлинг отправился назад к группе офицеров, которые занимались последствиями ночных событий. Отойдя на несколько футов, он повернулся к ним.
– Не очень-то ты загорел…
– Что? – нахмурился Сандро.
– На Сицилии.
Стирлинг с отсутствующим видом махнул рукой и пошел дальше.
– Черт! Этот парень всегда начеку. Пошли домой, Беа.
Они встали, все еще дрожа от холода. Сандро оглянулся на скалы.
– Она там, Беа. Ее тело…
Беа сжала его руку, но ничего не сказала.
Сандро и Беа проходили как раз мимо упавшей стены Холи-руд-Палас, когда увидели Стремящегося Летать. Высокий юноша тоже был завернут в одеяло и быстрым шагом шел от парка. Он дрожал от холода, очки залепил снег, который теперь шел еще сильнее.
– С тобой все в порядке? – окликнул его Сандро.
Они не разговаривали с тех пор, как вместе выбежали из пещеры.
Стремящийся Летать поправил занесенные снегом очки и, близоруко моргая, долго вглядывался в Сандро, пока не узнал его.
– Привет.
Он улыбнулся и смущенно кивнул им.
– Ты решил не идти с остальными? После нынешней ночи у вас, кажется, прибавилось последователей.
Проигнорировав вопрос Сандро, Стремящийся Летать выпалил:
– Ты видел, правда?
– Да, я…
– Это был Нокс. А они говорят, что это был Даниэль. Что он пришел с небес, чтобы спасти их. Но ведь это неправда. Неправда. – Юноша выглядел очень расстроенным. В добрых карих глазах блестели слезы, подбородок дрожал.
– Разве это имеет значение? – мягко спросил Сандро.
Он подошел к юноше поближе и похлопал его по спине, невольно повторяя ободряющий жест Стирлинга. Стремящийся Летать упрямо кивнул.
– Я все в-время д-думал, что он п-плохой. Мне казалось, ч-что он н-на самом д-деле не верил в Вознесение. И п-потом, это он убил Даниэля.
– Кого?
– Нашего настоящего лидера. П-про которого они д-думают…
– Да?
– Нокс убил его. Я нашел т-тело в п-подвале под комнатой д-для собраний. Поэтому в пещере н-никак не могло б-быть Даниэля… Бог не п-призывал к себе его, к-как сказал Нокс. Но сейчас м-мне кажется, что я неправильно о нем с-судил. В пещере был он.
Сандро кивнул:
– Да, я знаю. Но ты не должен себя винить… как тебя зовут?
– Г-гордон.
– Нокс принимал свои собственные решения, Гордон. И даже если человек совершает плохие поступки, это вовсе не значит, что он не способен на хорошие дела… – Сандро опять посмотрел на линию гор, чьи очертания смягчил падающий снег. – Это не значит, что они потерянные люди для…
– Для Бога? – спросил Гордон.
Сандро встряхнулся, сообразив, что сам готов расплакаться, что горюет по Риган. Как страшно, что здесь ее больше никто не знает.
– Да. Так ты вернешься назад?
Он кивнул в сторону, где стояли Дети.
– Н-нет, – ответил Гордон. – У них с-свое мнение, П-пусть они его п-придерживаются. А у меня свое. И меня никто не п-переубедит.
Он улыбнулся дрожащей улыбкой.
– Тогда всего хорошего.
Они обменялись рукопожатиями, и Гордон пошел к новым зданиям Парламента, свесившимся концом одеяла заметая за собой следы на свежевыпавшем снегу.
– Мы можем идти домой, Сандро?
– Да. Скажи-ка мне вот что, Беа. Не хочешь воспользоваться транспортом?
Беа посмотрела в том направлении, куда показывал Сандро, и рассмеялась. Лошадь, которую спасла Риган, беззаботно щипала траву на окраине парка.
– Надеюсь, ты шутишь? Мне никогда раньше не приходилось ездить верхом.
– Что ж, мадам, в таком случае самое время начать.
В другом мире Талискер не был уверен, что готов к путешествию, в которое отправлялся. Шаманы сидов немало потрудились над его ранами. Взрыв в «пустоте» вызвал такие серьезные ожоги, что они перешли на физическое тело Дункана и покрывали всю спину. Эскариус тоже пострадал от ожогов, но оба выжили. Кроме того, они не относились к тем людям, которые перекладывают свои страдания на других. Клан волков так гордился Эскариусом…
– Для чего нам делать такой круг? Разве мы не можем сразу отправиться в Сулис Мор? — угрюмо подумал Талискер.
– Тан Тристан попросил меня доставить тебя именно этим путем. Он хочет, чтобы ты увидел… — ответил Текумсех.
– Что увидел?
– Посмотри туда. Что ты там видишь?
Текумсех снизился и сделал круг, – прорезав крыльями холодный туман облака.
– Что? Ор Койл, конечно. О, боже!
Ор Койл возрождался. Далеко внизу под ними широкие пространства черной почвы, местами покрытой снегом, прерывались свежей, нежной зеленью молодых саженцев, пробившихся сквозь землю. Жар пламени и холод льда сослужили хорошую службу в чудесном возрождении сердца Сутры, которое вырвал Джал. Теперь оно возвращалось.
– Но некоторые из них такие высокие… Как это получилось? – спросил Талискер. – Ведь это же невозможно. Я имею в виду, что ведь не год же я был без сознания. Неделю, не больше. Так?
– Конечно, ты прав, Дункан Талискер, — согласился Текумсех. – Мудрые люди считают, что Хеммек, белый дракон, не был полностью разрушителем. В конечном итоге он был созидающей силой. Возможно, каким-то образом его смерть ускорила выздоровление земли.
— Это чудо!
То там, то здесь земля поднималась невысокими зазубренными скалами, так как под чудесным появлением зелени полностью изменилась топография. Хеммек изменил ее навсегда. Но сейчас, глядя на нереально высокие молодые деревца, раскачивающиеся под дуновением легкого ветерка, казалось, что простить дракона будет не так уж трудно. В первый раз с тех пор, как он очнулся после своего путешествия в «пустоту», Талискер забыл про боль, казалось, дух его парит в небе вместе с орлом. Текумсех почувствовал его воодушевление, и голос огромной птицы эхом разнесся над возрождающимся лесом.