Черный трибунал
Шрифт:
— Кто там?
Тут же в треске автоматной очереди филенка брызнула в стороны свежей щепой. Дверь ощерилась пятью сквозными пробоинами. Николка побледнел.
Андрей положил палец поперек губ, приказывая молчать. Сам он не ощутил никакого испуга. В момент, когда от двери полетели щепки, он лишь криво усмехнулся, радуясь чужой неудаче. Осторожно отступив в комнату, поднялся на мансарду. Согнувшись, пробрался к окну и из-за простенка посмотрел вниз. Увидел широкую спину человека в черной кожаной куртке. Правой рукой тот небрежно держал автомат
Андрей ударил стволом двустволки в окно и сразу спустил курки. Звон разбитого стекла слился с раскатистым выстрелом. Чернокурточник, разметав руки, ничком рухнул на землю. Кроша обитую вагонкой мансарду, снизу ударили три автомата.
Андрей бросился на пол, откатился к лестнице. Лежа кинул взгляд в сторону окна. Там снаружи с жирным треском вверх рвались языки желтого пламени. Дом подожгли! Вот для чего волок канистру чернокурточник!
Сбежав по ступенькам вниз, Андрей столкнулся с братом.
— Что теперь? — спросил тот растерянно. — Ведь горим!
Дом снаружи трещал, охваченный огнем сразу со всех сторон. Сквозь ставни пробивались синие струйки дыма.
— Сюда!
Отбросив ногой старый палас над местом, где располагался люк подвала, построенного отцом, Андрей потянул кольцо и приподнял тяжелую крышку. Приглашающе махнул рукой. Оказавшись у люка, Николка опустил ногу вниз, нащупал лестницу.
— Зажжешь фонарь, — предупредил Андрей. — Он на крюке слева.
— А ты?
— Давай, давай! Быстро вниз!
— Я с тобой, — заупрямился Николка, поняв, что брат в подвал опускаться не собирается. Андрей рассвирепел не на шутку.
— Курсант Бураков! — рявкнул он внезапно, а в его голосе прозвучала такая властность, что Николка неожиданно для себя вытянулся, прижав руки к бокам. — Я с тобой не советуюсь! — прокричал Андрей. — Я приказываю. Понял?!
— Понял, — угрюмо пробормотал Николка и, будто в подтверждение командирских прав брата, добавил: — Товарищ старший лейтенант.
— Быстро вниз. В случае чего, бери шланг и поливай потолок.
— Через десять минут там натечет полподвала.
— Не утонешь. Огонь страшнее. Если что, встанешь под балку. Даже что упадет, тебя не заденет.
— А ты? — спросил Николка, явно смирившись с тем, что ему необходимо спускаться вниз.
— Будь спок, братишка. Со мной все в порядке. Я им сейчас устрою Курскую дугу.
Николка вздохнул и опустился в подпол.
Дом полыхал костром. Огонь яростно пожирал древесину, с хрустом крошил стекла. Языки пламени хищно прорывались внутрь, лизали стены. В последний раз оглядев комнату, Андрей подхватил ружье, зарядил оба ствола. Отворачивая от жара лицо, сбросил прикладом крючок. Взял лежавшую в прихожей офицерскую плащ-накидку, набросил ее на голову и плечи и рывком сквозь стену воющего огня выскочил наружу. Здесь, освободившись от покрова, упал на землю, изготовился к стрельбе. Во дворе никого не было. Дача полыхала. Тлела трава, облитая бензином...
Сжав зубы, Андрей со злостью отшвырнул ненужное пока ружье...
Когда они возвращались в город, Николка вдруг спросил:
— Скажи мне, с чего это вдруг армяне ополчились на нас?
— Если ты имеешь в виду армян как народ, то они ни на кого не ополчались. Те, кто сейчас против нас просто террористы. А национальность здесь не причем.
— Однако все они армяне, значит, что-то против нас имеют.
— Имеют. Некоторым кажется, что Россия их предала, когда не пошла против Азербайджана войной за Карабах. Другие смотрят в историю глубже и считают, что русские должны были помочь им отобрать у Турции часть Араратской долины, которую сами они профукали. Короче, русские виноваты во всех бедах, что у грузин, то и у других…
29 апреля. Понедельник. Военный городок Красные Казармы
Войдя в кабинет начальника гарнизона полковника Родионова, Андрей, хотя и был в гражданском, вытянул руки по швам и четко приставил ногу к ноге.
— Старший лейтенант Бураков. Сын полковника Буракова.
Родионов встал, вышел из-за стола, протянул ладонь и крепко пожал поданную ему руку.
— Садитесь, старший лейтенант. Будь повод для знакомства иным, я бы сказал, что рад вас видеть. Сейчас не могу.
— Я понимаю, — согласился Андрей и устало опустился на стул. Осторожно погладил рукой обожженную щеку. — У меня к вам, товарищ полковник, несколько вопросов. От того, каким будет ответ, зависит, обращусь ли я к вам с просьбой.
— Обращайтесь сразу. — Родионов вернулся на свое место и сел. — Для вас я сделаю все, что смогу.
— Нет, — упрямо возразил Андрей. — Сперва вопросы.
— Хорошо, слушаю вас.
— Вы служили в Степанакерте. Насколько я знаю, вам угрожали за это местью. После того, что случилось с отцом, армяне вас оставят в покое?
Родионов нахмурился, нервно облизал губы.
— Уверен — нет.
— Что вы предпринимаете для своей безопасности? Я понимаю — вопрос нескромный...
— Ничего, я отвечу. — Он помолчал, задумавшись. — Что я сделал? Семью отправил в центр, к родным. Сам дослужу полгода и подам в отставку.
— Обеспечит ли это безопасность?
— Полную? Не думаю. Постараюсь всегда иметь в виду возможные неприятности.
— Считаете ли вы, что вас должен защищать закон?
— Что за вопрос! Конечно.
— Если закон не в состоянии обеспечить гражданам надежную защиту, имеем ли мы право сами себя защищать?
— Несомненно.
— В какой мере жестоко?
— В меру серьезности вызова. Армия не полиция. Если ее затронули или призвали к делу, она должна стрелять. Во всяком случае, ее непреложный принцип: отвечать на выстрел — двумя.
— Спасибо, товарищ полковник. Вопросы все. Теперь просьба. Мне нужны два автомата и боеприпасы.
Полковник сложил ладони и подпер ими подбородок. Задумался.