Черный ярл
Шрифт:
– Да, княже, Кирилл до небрежности допустил убийство Добронрава, этого уважаемого простыми варягами и иным людом жреца Перуна. Но там была схватка, он пытался вывезти в тот момент важного носителя информации. А жрец... он был неотличим от простых хирдманов Хальфдана Мрачного.
– Но эта смерть... Воины храмовых дружин по указке жрецов будут изо всех сил искать убийцу. Хотя...
– призадумался Владимир.
– Может выдать им подставного злодея? Найдем подходящую пустышку.
– Мы обязательно подумаем об этом. Но сейчас важнее другое. Мы следили за Ставром, Снорри, Ратмиром... И, наблюдая за матерыми волками, просмотрели просмотрели юного зверя. Мрачный прибрал к рукам большую часть дружинников убитого им Вадима, заигрывает со жречеством средней руки, переманивает потихоньку воинов у всех помаленьку. Более пяти сотен клинков - это не шутки. Зверь вырос, а на цепь его не посадить - он настороже после попытки убийства.
Остальные советники немного помолчали, осмысливая полученную информацию. Затем Станислав осторожно прощупал почву:
– Купить?
– Золота у него много, раз хватает на найм воинов и даже на игры со жрецами, - с ходу возразил Доброга, лучше своего помощника ориентировавшийся насчет финансов.
– Лучше предложить толику власти... Прямо или через жену, ведь он пока еще холост. Или...
– Пока достаточно, - прервал его Добрыня.
– Будем думать, но сначала выясним, действительно ли он стоит за частичным провалом идеи с набегами. И если да, тогда придется договариваться. Умного врага полезно сделать союзником, а потом и полностью подчинить. Способов всегда хватало, хватит и нынче. Теперь перейдем к главному... Посольства едут.
Путята понимающе улыбнулся, руководители Тайной Стражи, как и всегда. Полностью скрывали видимые проявления эмоций. Ну а Сидящий на кресле-'троне' великий князь почти что ликовал. Уж больно радужные перспективы рисовались перед его внутренним взором. Слишком многое, по словам того же Добрыни, могла дать крепкая связь с ромеями. Связь не только на уровне дипломатии но и боле тесная.
Женитьба? Да, и она тоже. Тем более, что Роксана - нынешняя его жена - это военный трофей, плохо скрытый враг, ненавидящий его до глубин души. Великий князь аж вздрогнул, вспомнив. Что без пару дружинников и визит ей нанести не всегда рисковал раньше. Уж слишком велик был шанс получить вместо 'супружеского долга' кинжал в бок. Сейчас, с появлением детей, стало легче. Страх матери за родную кровь... тоже можно использовать.
Хотя... Первый сын, Изяслав, отца ненавидел с тех пор, когда только-только в ум вошел. Смотрел зверенышем при каждом его появлении... А всего то и видел, как этой Рогнеде пару раз по лицу ударил. Щ-щенок неразумный!
Как и всегда при мыслях о насильно взятой и ненавидящей его жене, т также о первенце, настроение у Владимира испортилось окончательно. Хотелось напиться до полного расслабления, да еще с гулящими девками, но... Дядюшка вечно на страже, а сейчас по его словам 'время государственных дел'.
Ну ничего, скоро, совсем скоро прибудут посольства. Все ложные, кроме одного, хотя сами о том и не ведают. Зачем? Тоже идея дядьки - выжать из ромеев все соки, до полного жмыха, показывая, что есть много вариантов. Не зря он тогда говорил:
– Ты на вершине. На престоле Киева, этого сердца Руси. Но власть надо крепить... А крепят поразному. Можно силой и отвагой, как твой отец, дед и прадед. А можно хитростью... Бабка твоя по отцу, Ольга, знала, как это делается. Потому и веру ромейскую переняла, что понимала - нужен сильный союзник. Внешний союзник...
– Перебили тогда ромейских жрецов варяги, - возражал тогда родичу Владимир.
– Да и сама Ольга вынуждена была перед варяжскими князьями клясться, что ее вера лишь ее и останется, никаких проповедников на Руси и близко не окажется. Иначе головы бы могла лишиться.
– А у тебя силы больше. Но и меньше, если с отцом сравнивать. Святослав могуч был, никто против него идти не смел. Ярлы-князья вольные чтят лишь силу меча и духа. Почуют слабину - нового великого князя из своих рядов выдвинут. Нового Рюрика. Вот поэтому ты и должен силу их уменьшить, а потом и дух многих сломить, старых богов сбросив и на новых заменив. Простой народ любую веру примет, если сверху прикажут. Погвалтят немного, а затем и успокоятся. Особенно если серебром порадовать.
Поторговаться с ромеями надо, спору нет. И он поторгуется, устами Добрыни, конечно. Так, чтобы послы не поняли, как сильно они ему нужны. Не они сами, а незримая помощь в сломе хребта варягов. Ведь только внешне спокойно на Руси...
Бурлит временами Новгород-Хольмгард, где поддерживаемые Киевом посадники один за одним оказываются не сильно ко двору. Новгородские варяги слишком хорошо помнят, что на престол нынешний великий князь поднялся исключительно на их клинках. Где Новгород, там и Псков, эти два города крепко связаны, хоть и разделены некоторым расстоянием.
Полоцк... Там только и ждут удобного момента, чтобы поддержать Рогнеду и ее первенца. Его же. Владимира, в лучшем случае недолюбливают. В худшем - открыто ненавидят. И сделать ничего нельзя - убитые родичи Рогнеды до сих пор аукаются. Теперь еще и в Переяславле сложности...
Да в нем ли одном эти 'сложности'? Вольные ярлы-князья просто не желают видеть в нем полноправного наследника отца. А братоубийственная свара, в которой он победил, была воспринята ими как слабость, но не как сила. Слабость не в том, что он устранил прежнего князя, а в дальнейших действиях. Тех, на которые имеет право любой, ЛЮБОЙ, носящий корону!
Нет, ярлы должны быть ослаблены. Раздроблены... А потом пусть или склонят свои головы перед ним, или... убираются. А то и вовсе будут казнены, как злостные бунтовщики.
Невидимый на сей раз для других приступ ярости прошел. Владимир, сын Святослава Великого, вновь улыбался, глядя на своих советников, слушая их идеи. Временами даже одобрительно кивал, то и дело поглядывая на Добрыню.
Скоро, очень скоро его власть укрепится. А уж как ей распорядиться он найдет. Что же до противящихся... Ромекйские традиции в этом смысле ему были очень по душе.
Глава 14
Весна. Снег сходит неохотно, упорно не желая уступать позиции, превращая землю в раскисшую грязь, а передвижение по дорогам в адские муки. Конец марта, бересеня по местному. То еще время, надобно заметить. Лета хочу или, на крайний случай, нормальную, то есть теплую весну. Только вот от моего желания тут мало что зависит, увы. Оставалось только сидеть у окна, потягивать горячий травяной настой, да размышлять о том, что уже сделано и том, что сделать еще только предстоит.