Черный ящик
Шрифт:
– Но он дал мне именно этот номер. Когда открылся ваш магазин?
– Двадцать два года назад… Подождите, не вешайте трубку.
Не дожидаясь реакции Босха, она переключилась на параллельную линию, отвечая, видимо, на другой звонок. Вскоре он снова услышал ее голос.
– Как я и сказала, никакого Алекса Уайта здесь нет. Кто-то другой может быть вам полезен?
– Нельзя ли тогда соединить меня с менеджером?
– Хорошо. Как вас представить?
– Меня зовут Джон Бэгнэл.
– Секундочку.
Все
Секретарь переключила звонок почти мгновенно.
– Джерри Хименес слушает. Могу я вам чем-то помочь?
– Да, сэр. Джон Бэгнэл беспокоит. Мне нужно проверить сведения в заявлении о приеме на работу, где говорится, что Алекс Уайт являлся сотрудником «Косгроув-трактор» с двухтысячного по две тысячи четвертый год. Вы можете это подтвердить?
– Лично я – нет. В то время я уже работал здесь, но никакого Алекса Уайта не припоминаю. В какой он был должности?
– В том-то и проблема, что этого он не уточнил.
– В таком случае я вас ничем не могу порадовать. Я был тогда менеджером по продажам и знал всех здешних работников, как знаю их и сейчас. Алекса Уайта среди них никогда не числилось. У нас не такая уж крупная организация: отдел продаж, технического обслуживания, запасных частей и руководство – всего двадцать четыре человека, включая меня самого.
Босх продиктовал ему номер телефона, с которого звонил Алекс Уайт, и спросил, давно ли он принадлежит салону.
– Целую вечность. С тех самых пор, как мы открылись в тысяча девятьсот девяностом. И я стоял у самых истоков этого бизнеса.
– Что ж, спасибо за помощь, сэр. Всего вам наилучшего.
Босх дал отбой, теперь уже всерьез заинтригованный звонком Алекса Уайта в 2002 году.
Остаток первой половины дня Босху пришлось потратить на сдачу нормативов по владению оружием и курс повышения квалификации, обязательные для всех офицеров раз в полгода. Для начала он провел час в классе, прослушав лекцию о последних судебных решениях в отношении действий полиции Лос-Анджелеса и тех изменениях, которые пришлось внести в этой связи в работу правоохранительных органов. По окончании лекции последовали обзор недавних случаев применения полицейскими огнестрельного оружия и обсуждение, что в каждом из них было выполнено по инструкции, а где допущены нарушения и ошибки. Затем он отправился в тир и сделал положенное количество выстрелов, дабы подтвердить свою годность к ношению табельного пистолета. Тиром руководил сержант, который был старым приятелем Босха и не преминул поинтересоваться, как чувствует себя его дочка. Мимоходом он подал Босху идею, чем можно заняться вместе с Мэдди в ближайшие выходные.
Гарри уже возвращался на стоянку к своей машине, размышляя, где бы на скорую руку пообедать, когда из Модесто позвонил Алекс Уайт с информацией о купленном тракторе. Как он признался Босху, его так поразил неожиданный утренний звонок, что он бросил игру в гольф, пройдя только девятую лунку. Правда, не скрыл, что не слишком удачная игра, в которой он успел нанести пятьдесят девять ударов, только способствовала такому решению.
Записи, сохраненные бухгалтером, свидетельствовали, что он оформил покупку газонокосилки 27 апреля 2002 года, а забрал ее 1 мая – то есть в десятую годовщину убийства Аннеке Йесперсен. И в тот же день некто, назвавшийся Алексом Уайтом, позвонил с телефона, принадлежавшего салону «Косгроув-трактор», в полицию Лос-Анджелеса,
– Вынужден повторить свой вопрос, мистер Уайт. В тот день, когда вы приезжали за своей газонокосилкой, не звонили ли вы из магазина, чтобы навести какие-либо справки в полиции?
– Это просто чепуха какая-то, – ответил он. – Я не звонил в полицию Лос-Анджелеса в тот день. Более того, я вообще ни разу в жизни не звонил в полицию Лос-Анджелеса. Кто-то воспользовался моим именем, и я никак не пойму зачем. Я совершенно сбит этим с толку, детектив.
Тогда Босх спросил, нет ли каких-то фамилий на сохранившихся у Уайта документах, связанных с той покупкой? И Уайт назвал две. Непосредственным торговым агентом, с которым он имел дело, был некий Реджи Бэнкс, а начальником отдела продаж, утвердившим сделку, – Джерри Хименес.
– Хорошо, мистер Уайт, – сказал Босх. – Вы мне очень помогли. Спасибо огромное и простите, если помешал вам насладиться игрой.
– Это не проблема, детектив. Я все равно был сегодня не в лучшей форме. Но только одна просьба: когда вам удастся разгадать загадку и выяснить, кто пытался прикрыться моим именем, непременно сообщите мне, если не трудно.
– Будет сделано, сэр. Хорошего вам дня.
Открывая дверцу машины, Босх размышлял об услышанном. Задачка с Алексом Уайтом из мелкой подробности дела переросла в нечто гораздо более важное. Кто-то позвонил из филиала фирмы «Джон Дир» с запросом по делу Аннеке Йесперсен, но предпочел назваться чужим именем, позаимствовав его из списка клиентов, которых магазин обслуживал в тот самый день. Для Босха это многое меняло. Неопознанная маленькая точка на его мысленном радаре превратилась в огромный знак вопроса. Вопроса, на который настоятельно требовалось найти ответ.
Глава восьмая
Босх решил обойтись без обеда и вернуться на рабочее место. По счастью, Чу тоже еще не успел уйти на перерыв, и Босх тут же продиктовал ему для проверки по базам данных имена Реджиналда Бэнкса и Джерри Хименеса. Затем он заметил, что огонек автоответчика на его телефоне мигает, и проверил сообщения. Оказалось, он пропустил звонок Хенрика Йесперсена. Босх чертыхнулся сквозь зубы, не понимая, почему датчанин не набрал номер его мобильника, указанный в электронных письмах.
В очередной раз сверившись с настенными часами, он проделал временны2е вычисления. В Копенгагене было уже девять вечера, но на этот раз Хенрик оставил ему свой домашний номер, и Гарри им воспользовался. Сначала на линии воцарилась продолжительная тишина, пока сигнал пересекал континент и океан. Босх задумался, проходит звонок с запада на восток или наоборот, но его размышления уже после второго гудка прервал мужской голос.
– Говорит детектив Босх из Лос-Анджелеса. Это Хенрик Йесперсен?
– Да, это я.
– Простите, что перезвонил в столь позднее время. Мы можем побеседовать прямо сейчас?
– Да, конечно.
– Очень хорошо. Я благодарен вам за ответ на мое письмо, но у меня есть к вам еще вопросы, если вы не возражаете.
– Я могу говорить сейчас. Пожалуйста, продолжать.
– Спасибо. Э… Во-первых, хотел бы повторить сказанное в моем письме. Расследование смерти вашей сестры является для меня сейчас наиболее важным. Я активно работаю над ним. Хотя прошло уже двадцать лет, уверен, ее гибель причиняет вам боль до сих пор. А потому еще раз примите мои соболезнования.