Черный замок
Шрифт:
Зять лишь забавно поморщился — не поверил — и в сопровождении неизменного Пушистика убежал прочь…
В Школе Меча Гирелингеля Непопадающего и Делица Невыносливого гуляла воздушная тишина. Тому имелось множество причин. Во-первых, за окнами благоухал сиренью месяц Травень, месяц свадеб, посему многих из старших учеников отпустили к их невестам, а младших — на каникулы. Во-вторых, кое-кому досталось выйти на полевую практику. И, наконец, в-третьих, конкретно в этот момент в Главели царило раннее, сонное утро — не всякий храмовник глаза открыл.
Делиц не спал исключительно потому, что накануне не упустил возможности погулять на свадьбе двух высокородных магов. Правда, полутролля не приглашали, но именно поэтому Камень туда и отправился, о чём нисколько не пожалел, как и те, кто с ним общался на празднестве — пел воин очень и очень недурственно. Жаль, не хватало Кляксы для дуэта — эльф, охочий до веселья и вина, на этот раз ни тем ни другим да на халяву не соблазнился. Видимо не желал встречаться с собратьями — на свадьбе в качестве свидетельницы невесты присутствовала сама эльфийская принцесса Ивелейн Сладкоречивая, отчего-то среди людей прозванная Златой. Девчонка, как оказалось, уже не первый год живёт в Главели, обучаясь в Школе при Магической гильдии, у конкурентов, которым, судя по отзывам, доставляла немало хлопот и волнений. А где принцесса, там и её свита.
Полутролль сладко, со скрипом потянулся. Торжество удалось — эх, только до встречи новобрачных Делиц не дотерпел, хотя, признаться, воина распирало от любопытства. Интересно же, что учудят маги по этому поводу! Чародеи, однако, весёлый народ. Камень гулко хихикнул, вспоминая фонтан из сладкого торта, и отворил дверь в учительские покои.
Несколько просторных комнат, в том числе гостиную и два рабочих кабинета, полутролль делил с Кляксой и ничуть не удивился, когда натолкнулся на оного. Изумило Делица другое: эльф был пьян, причём по-настоящему. На той самой стадии, когда со стороны выпивоха кажется абсолютно трезвым.
— Остроухий, ты чего? — озабоченно охнул Камень и бросился к другу.
— Не могу я больше, — простонал Клякса. — Не могу.
— Чего?
— Я предатель, Делиц. Самый настоящий предатель!
— Ты с ума сошёл?! Что ты бормочешь?
— Правду, — всхлипнул эльф.
Полутролль осознал, что друг нуждается в экстренной помощи, и потому, рванув его за шкирку, без труда, благо в остроухих весу немного, вытянул во внутренний дворик. Там стоял бочонок с дождевой водицей, свеженькой — Травень месяц не только повальных свадеб, но и частых гроз — и поутру вполне прохладной. В эту водицу Камень и погрузил Кляксу. Через минуты две вытащил — эльф отплёвывался и тяжело дышал.
— Полегчало? — хмуро, но вместе с тем заботливо поинтересовался громадный вольник.
— Да, — оказавшись вне бочки, Гирелингель уселся на ближайшую скамеечку и вытянул ноги, даже не попытавшись отжать промокшую насквозь одёжу.
— Больше дурь бормотать не будешь?
— Это не дурь, — пожал плечами эльф.
— Снова в водицу захотел?
— Нет, — Клякса вскинул на товарища печальные глаза.
В этот момент Делиц вдруг понял, что эльф не притворяется.
— Рассказывай, — попросил он.
— Хорошо. Камень, ты знаешь, почему Кер нам ничего не сказал о Маргаритке?
— Почему ничего? — удивился полутролль. — Марго наш помер. Но для воина — обычное дело.
— Но как он помер?
— Это у Романда, зятька Кера, спрашивать надо.
— Или у Ледышки — он тоже там был. Но почему он, вольник и наш Директор, друг наконец, ни словом не обмолвился о судьбе Марго? И, кстати, не справил о нём тризны! Чтобы вольник не почтил память другого вольника… Такое случается только…
— Клякса, ты забыл: они, как ни крути, кровники — вот, возможно, и взыграла прежняя неприязнь.
— Они и знакомы-то не были, — возразил эльф. — Да и кровники друг друга разве что прирезать могут, но уж за погибшего горькую стопку выпьют. К тому же, Волки за последних из Псов горой стоят. В поход всё с тем же Романдом, между прочим, и те и другие ходили!.. Нет, почивший вольник удостаивается забвения лишь тогда, когда он… предатель.
— Пасынок?
— Да, — кивнул эльф. — Каждый, кто хоть день служил в «Гончих Псах» или «Голодных Волках» знает о проклятии Вольных Отрядов — «Пасынках Света». И ты знаешь, Делиц. Но тебе не известно другое. Когда мы маршировали вместе с Волками, ты ведь особенно ни с кем и не общался, предоставив это мне. Я же рассказывал тебе и о Пасынках, но только всего я тебе так и не поведал. Кое-что утаил. Не все Псы погибли — некоторые выжили, и они знали, кто их предал.
— Марго? — догадался полутролль. — Не верю!
— Веришь… — Гирелингель тяжело вздохнул. — Когда я понял, кто такой Марго, я решил тебе не говорить — у тебя и без этой печали имелось немало забот. Я решил разобраться с предателем сам. И прекрасно знал, что другие его не найдут — ведь только мы с тобой кочевали из Отряда в Отряд.
— Ты нашёл?
— Конечно, хотя Марго покинул «Кукушек». Однако вместо того, чтобы сразу убить предателя, я зачем-то потребовал от него объяснений. И они меня задели. Ибо он не лгал, — эльф вытянул из-за пазухи шнурок, на котором висел маленький запечатанный кувшин. В подобных столичные модницы держали ароматические травы или духи. Для Гирелингеля, кажется, кувшинчик на шнурке был родовым медальоном. — Отцом Марго был маг-земляник, незаконный сын третьего императора Гулума. Не какого-то там высокородного, а самого правителя! Причём — старший сын. Император отказался от него по очень простой причине: из-за того, что мать его сына, бабка Марго, была чародейкой и сын её — тоже. Глупая причина, тем более что закон запрещающий носить корону магам канул в небытие. И истинный наследник оказался брошен на произвол судьбы… Для меня эта история слишком близка, чересчур. Я понимаю Марго, его чувства и очень хорошо. Ведь я сам наследник короны, которой меня лишили только за то, что вся моя родня, моя семья, клан ушли в другой Мир, а я остался здесь. Я желал жить среди своего народа, но народ отказался от меня…
— Да, но ты не предавал из-за этого свой Отряд! — возмутился Камень.
— Не предавал, — согласился Клякса. — Но начал слушать дальше. Обиженный имеет право на месть!
— Какую ещё месть?!
— Обыкновенную. За отца, — эльф погладил кувшинчик-медальон. — Отец Марго жил долго, как и всякий чародей. Настолько долго, что стал свидетелем того, как династия Лоххалей прервалась, разродившись девочкой. И тогда на трон полезли потомки Л-лотая! Но ведь существовал ещё один из Лоххалей, мужчина и истинный наследник, старшая ветвь, хоть и непризнанная!.. Отец Марго вмешался, предъявил права на корону империи. Естественно, змеёныш подколодной гюрзы рассмеялся «дядюшке» в лицо и отправил в темницу как самозванца, но дядюшка сбежал. Однако гюрзе уже служили «Гончие Псы». Не зря они носили это имя — загнали отца Марго. И убили. На глазах Марго. Ему самому в то время минул лишь первый десяток, но он поклялся отомстить за отца.
Каким-то образом Марго обнаружил историю о «Пасынках Света» — думаю, бабка-магиня подсобила — и вступил в их ряды. Впрочем, становиться пасынком Марго не намеревался — он использовал их как удобный инструмент. Не более того. Они обучили его и, сами того не ведая, помогли отомстить. После чего Марго покинул их, уже размышляя, как уничтожить Пасынков — Мир, в котором он собирался жить, предавать он не желал.
— Но предал.
— Ты прав, Делиц, прав, но тогда мне казалось иначе. Я отпустил Марго, ещё не подозревая, что сам когда-нибудь присягну на верность гюрзе… Впрочем, как мне кажется, Марго удовлетворился местью и успокоился. Или же нашёл-таки способ, как вернуть себе престол. По крайней мере, Марго точно не участвовал ни в одном из мятежей против Л-лотаев — ни прямо, ни косвенно. Но подозреваю, что Романда он и впрямь намеревался убить. Собственно, потому и последовал за мальчишкой в другой Мир.