Черный. Иномирье
Шрифт:
– Саф, это я, Лакт, – пытался успокоить друга тот, положив топор на пол. – Пойдем, все хорошо, колдуна схватили.
– Он убил невинную, он взял ее кровь… Он убил невинную, он взял ее кровь… Лакт?.. – потерянный взгляд Африсафаша повернулся к Лакту.
– Да, да, это я! Все закончилось, он не причинит тебе вреда! Пойдем, – подал руку другу Лакт.
– Сын, как он? – в дом вошел отец Лакта.
– Напуган, – ответил Лакт, мельком глянув на вошедшего.
– Сафаш, мы его поймали, и сейчас же накажем! – заверил отец Лакта, протянув
Африсафаш осторожно озираясь, выбрался из своего укрытия, зябко кутаясь в наброшенную курточку. Стук топоров стих и по голосам можно было понять, что рукотворный столб для сожжения колдуна был вбит в землю. Вбивали такими же, только что срубленными бревнами. Сил у деревенских мужиков на подобное хватало, а ярость отмщения придавала новых сил.
Колдун визгливо вопил в панике, но вырваться уже не мог, его крепко примотали к вбитому бревну и сейчас обкладывали собираемыми в округе сухими ветвями.
– Масло взяли? – кричал чей-то голос.
– Да! – ответили ему.
– Обливай колдуна и столб, затем хворост! – распоряжался староста.
– Я – Африсафаш! – вопил колдун. – Учитель, подтверди!
На поляне появились Лакт с отцом. Африсафаш вышел следом, и его глаза тут же округлились от ужаса.
– Учитель, скажи им, что это я! Ты ведь ничего не делал! За что?! – заметив напуганного паренька, выл старческим голосом колдун и ему на голову вылили масло из кувшина. – Учи-итель!
Африсафаш обхватил себя руками и сел в траву, отвернувшись. Его била крупная дрожь.
– Лакт, друг, помоги! – продолжал колдун, обратившись к Лакту. – Это я, Саф!
Лакт смотрел в обезумевший взгляд старика.
– Отец… – засомневался Лакт. – Что это значит?
– Он вызнал у Африсафаша все о нашей деревне, и сейчас пытается сбить нас с толку, – ответил, подошедший староста. – Ведунья меня предупредила, что эти смертокнижники влезают в сознание людей и управляют ими.
– Ла-акт! – завизжал колдун, когда брошенный кузнецом факел поджег масло и жадные языки пламени устремились по сухим сучьям ввысь, охватывая верещавшего колдуна. – Лакт, вспомни, как мы поймали лиунью!
Лакт округлил глаза.
«Неужели он и это вызнал у Сафаша?» – поразился парень, обернувшись на сжавшегося в комок друга.
– Это все не правда, это происходит не со мной… – качаясь, твердил себе под нос Африсафаш.
– Саф… – присев рядом с другом, Лакт дотронулся до его плеча.
Африсафаш вздрогнул, шарахнувшись в сторону.
– Саф, это я, – успокаивающе заговорил Лакт.
– Нет, нет, это происходит не со мной! – выкрикнул парень и, вскочив, устремился в лес.
– Саф! – хотел рвануть за ним Лакт, но отец его перехватил, удержав за плечо.
– Оставь, сын. Ему самому надо прийти в себя. Не знаю, что колдун с ним сделал, но сейчас его рассудок пошатнулся, – вздохнул крупный мужчина, держа сына за плечо.
– Отец, он безумен, – не верил происходящему Лакт.
Вопль колдуна оборвался. Пламя жарким столбом огня поднималось ввысь.
Африсафаш уже седьмой час брел по лесу, пробираясь сквозь очередной бурелом. По меркам данной местности, он перешел границу и находился в соседнем королевстве, так как родная деревня располагалась на приграничной территории. Так далеко от дома Африсафаш никогда не заходил.
Перед ним открылась выгоревшая часть подлеска и расколотый молнией ствол векового дерева. Парень направился к небольшому земляному бугру правее сожженного участка леса. Обходя слева, заметил поваленный ствол дерева с раскидистыми корнями, торчавшими ежом.
Подошел, присел, прикрыв глаза. Губы зашевелились в безмолвном шепоте. Корни дерева ожили, изогнулись, раскрывая тайный проход в огромную нору. Африсафаш пополз на четвереньках внутрь. Нора изогнулась в сторону земляного бугра. Лаз закончился, и парень выпрямился во весь рост. Движение руки и слева на земляной полке вспыхнули три светильника, наполняя обширное вырытое, куполообразное помещение колдовским светом.
Африсафаш обвел взглядом нехитрые пожитки: книги, провизию, лабораторию с алтарем и ингредиенты. Спрятанный скарб смертокнижника был не тронут. Да кто мог найти этот схрон в такой глуши?
Шорох во входном лазе и шепот:
– Саф, ты здесь?
Африсафаш обернулся, ожидая. На свет выбрался Лакт, отряхивая колени штанов. Он сделал несколько шагов к другу и замер.
– С-саф… что это?.. – недоуменно за озирался Лакт.
Африсафаш довольно улыбнулся и ответил:
– Я думал, ты отстанешь, но ты дошел…
– Саф? – сглотнул слюну Лакт и попятился.
В глазах Африсафаша пробежал перелив света и, вроде как недавно обезумевший друг попросил:
– Приди…
Лакт не видел, как за его спиной расплылось пространство, выпуская и сгущая очертания призванного.
– Мне, как всегда, – непонятно сказал Африсафаш и Лакт проследил за взглядом друга.
– Саф! – вскрикнул Лакт и, черное, частично мохнатое существо за его спиной сверкнуло крюками плоских когтей-лезвий.
Африсафаш довольно наблюдал, как призванная тварь рвет плоть, заливая земляной пол кровью жертвы. Мертвое тело Лакта трепыхалось в нетерпеливых лапах питомца смертокнижника. Призванный аккуратно отделил сердце, печень и легкие, а после положил их на алтарь.
Африсафаш взял горячее сердце и смачно впился в него зубами, наполняя новый организм силой. Когда с подношением было покончено, и Африсафаш обтер кровавые руки об одежду, громадная пасть питомца поглотила останки молодого человека вместе с костями и тварь преданно посмотрела на хозяина.
– Ты свободен, – махнул рукой Африсафаш.
Питомец стал полупрозрачным, после чего исчез. Парень удовлетворенно вздохнул, широко улыбаясь кровавым ртом. Подняв с земляной полки зеркало, посмотрел на свое отражение.