Черствое сердце
Шрифт:
Куран откинулся на спину, и уставился в потолок.
— Да. Наверное. Ты еще слаба. Трое суток спала и еле дышала. Раны не затягивались. Я слишком много выпил из тебя. Позвал на помощь Карла. Он приехал с медикаментами и провизией. Сказал, что теперь для тебя обратного пути нет. Придется время от времени пить кровь. — Говорил он. — Хотя, меня радует, что твои раны быстро заживут.
Даниэль немного помолчал, и решил сразу расставить все точки над "i".
— То, что ты видела здесь, с Элен, это было…
— Ты хотел есть? Заодно и выбросить
— Да, — согласился он. — Наверное, я хотел тебе насолить. Если бы ты не появилась, то ни о чем бы и не узнала. Мне просто нужно было успокоиться и перестать ревновать. А тут пришла Элен…
— Как всегда верная, и вся такая раздетая! — передразнила я. — И ты подумал, а почему бы и нет?
— Но ты же спала со своим женихом, — упрекнул меня Даниэль.
Пристыдил! Я покраснела.
— Будем считать, что мы в расчете, — сдалась я и прижалась к нему. Взяла за руку и позволила себе еще немного поспать. Вампир крепче меня обнял. Как делал почти месяц, пока я лежала в отключке.
После звонков ото всех (сначала Карл интересовался моим здоровьем, потом Римма и Саша, демоны и мелкие), я вспомнила, что и самой было бы не плохо позвонить родителям. Они небось меня уже в розыск объявили. Как раз после этих мыслей, меня набрал розыск, то есть Руслан. Долго орал в трубку о подлой ведьме, которая всех постоянно пугает. Я слушала краем уха, и смотрела на Курана. Вампир взял опеку надо мной, и в данный момент решил кормить с ложки. Я отказывалась и мотала головой. Потому что кормом была манка. А я ее не перевариваю. Скорее всего Даниэль это знал, и приготовил исключительно из вредности, так сказать, в наказание.
— Надеюсь, один очень сообразительный милиционер не допустил, чтобы мои фотки крутили по телеку в рубрике "Их разыскивают родственники, соседи и милиция"?
— Не переживай. Я ж не совсем тупой. Хотя, мы тут так волновались, что я уже начал искать твое тело по всем оврагам. — Выдохнул он. — Рад, что с тобой все в порядке. Что родителям то твоим сказать?
— Ничего не говори. Я сама к ним с повинной приду. Через часика два.
Отложила телефон. Скрестила руки на груди в знак протеста. Даниэль посмотрел на меня с видом, "Хватит кочевряжится, жри давай! Что я зря у плиты стоял?". Медленно поднес к моему рту ложку с кашей. Я скосила на нее глаза. Скривилась. Он настойчиво придвинул ложку. Я демонстративно отодвинулась, упираясь спиной в подушку.
И тут явился спаситель. Возник прямо передо мной и ложкой, как раз в тот момент, когда Даниэль хотел сделать еще одно движение. Радостный Митя раскрыл рот, чтобы крикнуть "Вема, вампий, а вот и я!" — как схлопотал кашу! Которую он также недолюбливает, как и я.
Мы с Кураном обалдели. Ребенок, кривляясь, медленно пережевал дозу манки. Изобразил Даниэлю рожицу типа "как ты мог так со мной поступить?". Но потом повернулся ко мне и, качая головушкой, устыдил:
— Вема, вема! Ай-я-я-й!
— Тоже волновался? — догадалась я.
Малой бросился обниматься. Он себе места не находил, когда не мог меня почувствовать. Еще сильнее испугался, не обнаружив признаков Курана, будто нас никогда не существовало.
— Все хорошо, маленький! Не хныч. — Приговаривала я, поглаживая пельменя, разревевшегося у меня на груди.
Даниэль отставил тарелку с кашей. Подсел к нам. Я уперлась в его плечо, уловив в себе приятное чувство торжества. Все налаживалось. Родные и любимые были рядом. И Поль больше никогда не придет и не навредит ни мне, ни им. Спасибо за это Феофану!
Показаться на глаза родителям и объяснять, особенно папе с его больным сердцем, где была, почему не звонила, казалось равносильным признаться в смертном грехе. Я боялась. Даниэль пообещал присутствовать и взять вину на себя. Впрочем, Римма и Сашка уже успели что-то наврать о каком-то там загадочном отпуске. Маг даже, взяв справку у Карла, сходил ко мне на работу и поиграл в гипнотизеров, уладив вопросы с моими выходами. Сказал, мол, я опять попала в больницу. В общем, друзья меня прикрыли.
— Ты сделала выбор? — спросил Куран, сидя за рулем машины.
Мы почти подъехали к дому.
Услышав вопрос, я бы взорвалась от злости… Дня три назад. Но сейчас — нет.
— Да, — сказала я, заметив Вову у подъезда, и дернула за ручку двери, когда машина остановилась. — Сделала.
Настал тот самый момент, когда пора менять свою жизнь.
Он нервничал. Не знал, как смотреть мне в глаза. Смешно, ведь и мой верный, надежный Вова умудрился променять меня на ночь со старой подругой. Я знала это и не стану объяснять откуда.
— Привет, — подошла я.
— Дин, — заговорил он, взял меня за руку, нервничая. — Давай забудем весь этот бред. Если ты скажешь, что между тобой и этим твоим… ничего не было, то…
Вова хотел услышать ложь. А я устала врать. Смотрела на него и отрешенно улыбалась. Несмотря на серость ситуации, мир казался пестрым, сверкающим, и меня это делало счастливой, невесомой.
— Ладно, — стиснул зубы парень. — Но я готов забыть и простить твою измену, если мы все начнем сначала. Дина, я по-прежнему люблю тебя. Давай вычеркнем последний месяц и поженимся?
Я оглянулась. Машина Курана все еще стояла на стоянке.
Он тоже ждал моего решения. Сунув руку в карман, я обнаружила там два кольца. Точнее Вовин подарок и перстень Даниэля, которые уже давно носила с собой и почему-то не выкладывала. Одно украшение я вытащила на свет. Разжала кулак, посмотрела на блестящую побрякушку.
— Свадьба? — проговорила я, рассматривая в руке тонкое золотое колечко. — Тихая семейная жизнь, двое детей, работа, дом… Мечта нормальной девушки.
И тут же подумала: "Придется прятать свою сущность. Не только ведьмовскую, но теперь и вампирскую. Много врать…".