Черт из табакерки
Шрифт:
– Бракосочетание на 23 августа назначили, – пояснила Даша, – утром распишутся, днем – обед, а вечером они должны улететь на месяц на Сейшельские острова. Бабушка тогда и расскажет все Альбине. Только та уже ничего поделать не сможет. Впрочем, раз мама в тюрьме, папе вообще бояться нечего!
Поезд с грохотом влетел на станцию “Сокол”. “Осторожно, двери закрываются, следующая станция “Войковская”, – пробормотал мужской голос, у машиниста испортился магнитофон, и он сам объявлял остановки.
– Как вас зовут? – неожиданно спросила Даша.
– Виола.
– Красивое
– Я люблю этот сыр из баночек.
Я покосилась на нее, не похоже, что Дашенька издевается, скорей всего, на моем пути попалась еще одна любительница плавленого сыра “Виола”.
ГЛАВА 26
Перед входом в подъезд я попробовала объяснить Даше:
– Вика не предполагает о твоем существовании. Поэтому сразу, с порога, ничего не говори ей. У бедняжки последние дни сплошные стрессы.
– Зря меня за дуру считаете, – с достоинством заявила Дашенька, – просто познакомиться хочу, скажете, что я… Ну, кто я?
– Моя ученица, занимаюсь с тобой немецким языком.
Подойдя к двери, я увидела, что кнопочка звонка вновь исчезла. Пришлось стучать, потом барабанить ногой, но дверь открывать не спешили. Из недр квартиры доносился мерный гул. Наконец приоткрылась щель, и высунулся Петька.
– Кто там? – бдительно спросил он.
– Сто грамм, – ответила я, – поздно спрашивать, когда дверь распахнул.
Мы втиснулись в прихожую, и я онемела. Кругом лежат груды барахла.
– Что у нас происходит?
– Дядя Ленинид хочет балкон стеклить! – завопил Петька.
Так, понятно. Как у всех бывших советских
Людей, у нас с Томусей полно всякого барахла, которое использовать нельзя и выбросить рука не поднимается. Наш человек, приученный к резким сменам правительства, дефолтам и панически боящийся, что с приходом нового начальства в стране кончится товарное изобилие, рачительно складывает всякий мусор, исходя из принципа: вдруг пригодится. Мы с Томусей не исключение. А где держать всю эту ерунду обитателю “хрущобы”? Ясное дело – на балконе. Поэтому там у нас кошмар, лучше не выглядывать. И вот теперь папенька в хозяйственном пылу взялся за остекление.
– Я мою окно в спальне! – весело орал Петька. – Грязно у вас, жуть!
– Убраться решили, – эхом отозвался Митька. – Я пылешошу, нет пылесосяю, ну, в общем, при пылесосе, а Криська кекс печет, а то жратиньки нечего, совсем-совсем. Верка во дворе ковер бьет, ну и воняет от него! Как из помойки несет. Тетя Вилка, а ты купила мусорное ведро?
– Нет, – удрученно ответила я, пробираясь через горы шмоток.
Глаз случайно заметил эмалированный детский ночной горшок. Господи, как он-то к нам попал и зачем мы его держим на балконе!
– Где Тамара?
– На оптовку пошла! – закричала Кристя. – Все продукты кончились, нам яйца Аня дала.
– Не отвлекайся, меси тесто, – послышался голос соседки, – иначе осядет, барахло получится.
– Мака дака, – залепетала Машка.
Так, значит, они у нас, нашли время для визита.
– Вика, ты где?
– Тут! – крикнула девочка и, стукнув меня дверью, вылетела из ванной. – Стираю, белья гора, до неба!
– Господи, простыни же тяжелые.
– Аня велела порошок развести в ванной и ногами потоптать, – пояснила Вика, – здорово вышло, прямо, как в машине. Все пододеяльники истоптала, мы их с Криськой во дворе развесили, сейчас шторы топчу.
– Какие?
– Из гостиной, такая вода течет! Тут она заметила Дашу и попятилась.
– Добрый день, – тихо сказала гостья, – меня зовут Даша.
Вика стояла, опустив руки вдоль тела, с ее босых, покрасневших ног на линолеум стекли небольшие лужицы. Пауза затянулась, я уже хотела вмешаться, как вдруг Виктория резко сказала:
– Так, значит, ты – моя сестра.
Я плюхнулась на диван и воскликнула:
– Ты знала про Дарью? Откуда? Вика ухмыльнулась:
– У нас дома в каждой комнате по базе с трубкой торчит. Если кто-то говорит по телефону, то можно услышать о чем.
– И ты подслушивала…
– Нет, один раз случайно, хотела позвонить, а там мамин голос: “Дашенька, доченька, ангел ненаглядный…” Даже интересно стало, что это за девочка такая. Со мной-то она никогда так не разговаривала, только ругала да поучала. А потом фото нашла, в сумке у нее кармашек есть потайной, под подкладкой…
– Давно ты в курсе?
– Полгода уже, – заявила Вика и уставилась на Дашу.
Та тоже глядела на сестру во все глаза. Так две незнакомые собачки при первой встрече буравят друг друга взглядом, выясняя, кто из них сильней.
Петька бросил мыть окно, Митька выключил пылесос, Кристя, Аня и Машка вылезли из кухни, а с балкона притопал папенька. В довершение картины распахнулась дверь на лестницу, и появилась запыхавшаяся Верочка.
– Могли бы и помочь, – обиженно заявила она, – тяжело ведь. И потом, выбивать этот палас – идиотское занятие, стирать надо, он вонять не перестал.
– Знакомься, – сказала Вика, показывая Даше на Веру, – это тоже твоя родственница, тетя.
– Очень приятно, – немедленно отреагировала Верочка, опуская мне на голову скрученный ковер. – Наверное, отлично вас знаю, только, простите, совершенно не помню!
Даша растерянно глянула на меня. Появление тети явно было для нее неожиданностью. Я окинула взглядом толпу благоприобретенных друзей и родственников. Из кухни потянуло горелым.
– Кристя, кекс горит!
Ойкнув, девочка и Аня метнулись на кухню, Машка осталась ползать возле кучи грязи, принесенной с балкона.
– Чего стоите, – накинулась я на близнецов, – уже все убрали?
– Не-а, – в голос ответили мальчишки.
– Тогда продолжайте!
– Мы отдыхаем.
Я почувствовала, как все тело начало наливаться невероятной усталостью. Боже, как они мне все надоели! И нет никакой возможности от них избавиться.