Черта прикрытия

Бэнкс Иэн М.

— Я все еще не располагаю точными сведениями из ресторианской миссии, — добавил Химерансе озадаченно. — Такое впечатление, что коммуникационные линии намертво заглушены. Что-то серьезное творится на Диске.

— Вспышка дилетантской инфекции? — уточнила Йиме.

— О, изготовленные фабрикаторами корабли никак не заслуживают определения дилетантских, — возразил Химерансе, пока они наблюдали за продвижением дрона обратно по туннелю. Йиме знала, что корабль разрывается между стремлением поучаствовать в событиях на Диске и добровольно принятым обязательством доставить квиетистку в любое нужное той место. — Там, похоже, развернулась полномасштабная битва, — Химерансе выглядел обеспокоенным. — Это настоящее сражение за Диск, на окраине Установления, и оно слишком высокотехнологично, чтобы обозвать его дилетантским. Я отчаянно надеюсь, что «Мерзавец» туда не успеет. Если он вмешается в происходящее, последствия могут быть печальны. Он вполне способен затеять настоящую войну.

Дрон появился из отверстия в полу, куда опустилась кровать; Химерансе жестом свернул экран прокрутки и спрятал его в карман своего жилета.

— Что там известно о взрыве в поместье Вепперса? — спросила Йиме.

— Ничего нового, фильтрация новостей, — Химерансе вдруг остановился. — О нет, а вот и что-тосвеженькое. Несколько новостных агентств, над которыми у Вепперса нет контроля, сообщают, что многие из его свиты погибли или получили тяжелые травмы в катастрофе флайера. Выжившие доставлены в один из его частных убруатерских госпиталей. — Он помедлил. — Ага. Гм. Похоже на откровенную утку, но кто его знает...

— Что там еще?

Химерансе пристально посмотрел на нее.

— Сообщается, что Вепперс, возможно, мертв.

— Я думаю, что тебе лучше улететь, дальше ты сама о себе позаботишься. Этот Демейзен-элемент, конечно, займется тобой, а я-тоостанусь, я сам, я-корабль. Вынужден задержаться и уладить неотложные дела в округе. Время засучить рукава и как следует поработать. А для тебя безопасней будет укрыться на это время в челноке с моим элементом, который сопроводит тебя на Сичульт.

— Хорошо, — отозвалась Ледедже, — спасибо, что подвез почти до самого дома.

— Рад стараться, дорогая, береги себя; надеюсь, еще свидимся.

— Я тоже.

Изображение Демейзена прощально помахало рукой звездному полю. Экран шлемовизора показывал, как основной сегмент корабля отклонился от первоначальной позиции, между ним и элементом, на борту которого она теперь оказалась, заблестели полевые перемычки. Корабль все еще имел форму вытянутого эллипсоида, но каждый его скругленный сегмент теперь перемещался независимо, отделенный от остальных небольшим расстоянием, что придавало кораблю сходство с большим, нарезанным на мелкие дольки мячом для какой-то странной игры.

Под ее взглядом щель, оставшаяся после отделения вверенного ей сегмента, начала зарастать, но другие секции еще отдалились друг от друга; потом они достигли внешней кромки защитных полей, прошли сквозь более тонкие, почти прозрачные слои, выскользнули наружу.

Снаружи За пределами нормальных моральных ограниченийвыглядел, как и прежде, огромным серебристым эллипсоидом. Он коротко сверкнул и исчез.

А Демейзен остался парить перед нею в пространстве.

Он обернулся.

— Теперь мы одни, девочка моя, не считая субРазума этой корабельной секции.

— У нее есть отдельное имя?

Демейзен передернул плечами.

— Можешь называть ее Элемент Двенадцать.

— Пойдет.

Он скрестил руки на груди и нахмурился.

— Что сначала? Хорошие новости или плохие?

Она нахмурилась в ответ.

— Хорошие.

— Мы прибудем на Сичульт через несколько часов.

— А какие же плохие?

— А дело в том, что Вепперс почти наверняка уже мертв.

Она уставилась на изображение аватара. Она ожидала всего, но только не этого.

— Это точно? — спросила она, помолчав минуту.

— Угу. Тебе не очень-то хочется в это верить, не так ли?

Она пожала плечами.

— Неважно. Я хотела его убить. Если он уже сдох, это лучше, чем ничего. Но что значит почти наверняка? Что стряслось-то?

— Кто-то сбросил на его поместье ядерную бомбу, когда он летел над ним во флайере. Несколько сопровождающих погибли, остальные ранены. Сам Вепперс... пропал без вести.

— Ага. Значит, он жив. Готова побиться об заклад. Я поверю, только если мне покажут его труп. И то не забуду проверить, нет ли в его голове нейросетевого кружева.

Демейзен улыбнулся.

Улыбка вышла странная, можно сказать, неувереннная, и она задумалась, каковы отличия этой версии Демейзена от контролируемой основным кораблем.

— Я считал, что ты хочешь сама с ним покончить, — сказал он.

Она мгновение пристально смотрела на него.

— Я никогда раньше ни у кого не отнимала жизни, — ответила она, — и мне этого не хочется. Даже сейчас. Я... не уверена, стоит ли мне убивать Вепперса. Даже Вепперса. Я думаю, что могла бы это сделать, но не уверена, не уверена ни в чем. Я мечтала о том, как убью его, сотни раз, но... если он и правда погиб, я вздохну с облегчением, честно тебе признаюсь. Часть меня рассердится, что он погиб не от моей руки, но другая часть будет на свой лад благодарна судьбе; я понятия не имею, могла бы я с ним покончить или все-таки нет, я запуталась.

Демейзен поднял бровь.

— Сколько раз он тебя насиловал?

— Я сбилась со счета, — ответила она, сделав несколько тщательно выверенных коротких вздохов.

— А потом он тебя убил.

— Да, — сказала она, — но, справедливости ради, только однажды.

Аватар молча смотрел на нее.

— Я — не он, Демейзен, я и близко на него не похожа. Если даже я подберусь к нему вплотную с ружьем, ножом или иным оружием, а потом окажется, что я не смогла его убить, я об этом пожалею, рассержусь на себя, что не смогла сделать над собой усилие, превозмочь колебания, дала ему уйти, оставив шансы убивать и насиловать дальше.

Она снова коротко вздохнула.

— Но если я смогу себя превозмочь, если я смогуэто сделать, это будет означать, что я опустилась на тот же уровень, что я ничем не лучше его. Это будет означать, что он выиграл. Если я переняла его методы — он победил. — Она пожала плечами. — Не пойми меня неверно, пожалуйста; если бы подвернулся случай, я с радостью пустила бы ему пулю в голову или перерезала ему горло, но дело в том, что я не знаю, как в точности поведу себя, когда этот миг настанет.