Черта прикрытия
Шрифт:
Над ними по исполинской пещере туда-сюда деловито сновали на рельсотросах маленькие воздушные аппараты.
Пока Йиме смотрела, одна из самых больших пустых машин, следовавшая по их полосе чуть впереди, состыковалась с несколькими тросами, свисавшими со свода пещеры, и взмыла вверх.
— Мы проделаем то же самое, — сказал Химерансе, и вскоре то же самое проделала их собственная машина. Они, однако, направились совсем в другую сторону.
Автомобиль стремительно поднимался в воздух, окруженный сотнями других рельсотросовых машин.
Они остановились на средней высоте и двигались по рельсотрассе около двадцати секунд, и тут размеренное дыхание аватара внезапно сбилось. В тот же миг черное
Химерансе озабоченно покачал головой.
— Это моя ошибка, — сказал он, когда они взяли курс на высокую каменную башню, — мне следовало учесть, что они за нами следят. Прошу прощения.
Стекло опять утянулось вниз, по сторонам автомобиля, полностью открыв салон. Машина сердито запищала, но этот звук терялся в раскатистом вое многочисленных сирен, включившихся по всему городу. Они мягко опустились на вершину башни.
— Выходим, — скомандовал аватар, поднялся со своего места и, взяв Йиме за руку, заставил ее перепрыгнуть вместе с ним через парапет башни на маленькую, поросшую травкой и мхом площадку. Она приземлилась на колени и ощутила вспышку боли. Машина перестала пищать и поплыла вверх; стеклянные панели вернулись на место, тросы подтянули автомобиль на прежнюю высоту. Химерансе отыскал старый, но крепкий на вид вентиляционный люк и рванул дверцу на себя. Та отвалилась, на площадку посыпались комья земли и заклепки. Они протиснулись в давно заброшенный ход и начали спуск по темной винтовой лестнице.
Йиме шла за Химерансе, полностью положившись на него, потому что темнота стояла — хоть глаз выколи. Даже усовершенствованные зрительные клетки сетчатки ее глаз бессильны были уловить хоть лучик света.
Они спустились на два полных оборота, и тут снаружи донесся новый мощный удар. Башня покачнулась, хотя и едва заметно.
— Это был тот автомобиль, в котором мы ехали, не так ли? — спросила она.
— Именно, — ответил аватар. — Кто бы за нами ни охотился, он очень быстро соображает. НР это, больше некому. — Они стали спускаться быстрее, насколько это было возможно, обороты винтовой лестницы проносились под ногами Йиме так стремительно, что у нее помутилось в голове. У нее сильно разболелась спина, но колени и лодыжки ныли не меньше.
— Лучше не мешкать, — сказал аватар, припустив еще быстрее. Она слышала его слова, но с трудом поспевала. Когда она начала очередной оборот лестницы, он уже скрылся за следующим.
— Я не могу так быстро! — закричала она.
— Конечно, не можете, — он остановился, она уткнулась ему в спину. — Извините. Знаете что, а залезайте-ка мне на спину; так будет быстрее. Пригните голову, чтобы не разбить ее о стены.
Она сбилась с дыхания и не смогла ответить, но просто забралась ему на спину, обхватив ногами его за пояс, а руками уцепившись за шею.
— Крепче, — попросил аватар. Она послушалась.
Они устремились дальше, спускаясь по ступенькам так быстро, что это скоро стало напоминать падение.
Люди снаружи видели, как вишнево-красный луч, пробивший свод пещеры, сперва рассек пополам большой мост, а затем испепелил в воздухе колесный автомобиль, который почему-то занесло на рельсотросовую трассу. В каждом из этих случаев луч должен был безошибочно прорезать многие сотни метров скальной породы, прежде чем поразить цель.
Когда луч появился в пещерном городе Айобе в третий, последний, раз, от него пострадала старинная, украшенная декоративными орнаментами каменная башня, часть изначального комплекса зданий Центрального университета. Луч ударил в старую башню почти у основания, отчего древняя постройка тут же обрушилась. Сперва полагали, что происшествие обошлось без жертв, однако через полдня при раскопках развалин были найдены два трупа — тела мужчины и женщины, погребенные вместе под сотнями тонн булыжников и щебня. Они все еще держали друг друга в объятиях, когда их откопали. Руки женщины обвили шею мужчины, а ноги оплели его талию.
Дом имел форму Галактики. Конечно, это был виртуальный дом, но степень его детализации и качество отрисовки превосходили всякое воображение, и хотя внутренние масштабы, в каких он отвечал реально существующей Галактике, заметно разнились от одной комнаты к другой и от одного момента времени к иному, общий эффект вполне отвечал замыслам существ, вызвавших его к жизни, так что пространство это им казалось родным и хорошо знакомым.
А жили в этом доме Разумы Культуры, искусственные интеллекты высочайшего уровня, самые сложные разумные существа этой цивилизации, значительно превосходившие мощью интеллекта остальных ее обитателей, одни из самых сложных и высокоразумных существ всей пангалактической метацивилизации.
Дом был построен так, чтобы отмечать местопребывание каждого Разума в реальной Галактике, и Разумы, обосновавшиеся на хабитатах ближе к Ядру, расположились в луковицебразном многослойном центре дома, а те корабельные Разумы, что предпочитали странствовать по пустынным окраинам галактических рукавов, обычно появлялись в одном из внешних крыльев дома, часто состоявших всего из одной комнаты. Учитывались также интересы Разумов, не желавших разглашать свое истинное местонахождение: они населяли специально сооруженные для них под фундаментом дома помещения и общались по специальным каналам.
В обычном восприятии дом казался обставленным с поразительной роскошью и пышностью — стилистически они восходили, как правило, к старым традициям барокко, — украшенным богатейшими орнаментами. Каждая комната была размером с собор, деревянные стены покрывала искуснейшая резьба, а ширмы — причудливые узоры; натертые до блеска паркетные доски были украшены полудрагоценными камнями, потолки — декорированы металлическими панелями и отделаны редчайшими минералами. Населяли (обычно полупустой) дом аватары Разумов, которые, естественно, могли принимать форму почти любого известного объекта или живого существа.
Здесь были отменены занудные ограничения трехмерной перспективы, так что каждая из тысяч комнат просматривалась изо всех остальных, если не через дверные проемы, то через щели в стенах, экраны или картины, которые при внимательном рассмотрении предоставляли детальнейший обзор даже самых дальних помещений. Разумы, конечно, воспринимали пребывание в четырех измерениях как самое что ни на есть обыденное занятие, так что никаких проблем с этими топологическими трюками у них не было. Ловкость рук и никакого волшебства.