Чертежи и чары

Черкашина Инна

Понаблюдав за остальными, я пришла к выводу, что участники нашей ночной забавы просто-напросто занимают ближайшее свободное место, и шагнула влево к незанятому углу. Удостоверившись в том, что мои действия не вызвали никаких видимых признаков протеста со стороны сектантов, я немного успокоилась. Если я правильно поняла, Охотник и Альмо встали с правой стороны от меня, а вот Север должен был находиться где-то среди остальных присутствующих.

Начало ритуала напомнило мне печальный опыт собственного жертвоприношения. Я бы даже сказала, что Алые братья были куда убедительнее. Впрочем, ректор (а я полагаю, под капюшоном главного организатора сего действа скрывался

именно он) был не слишком многословен, может, ему тоже не терпелось покончить со всем и уединиться с ночным горшком, но я зря радовалась - следующий выступающий был настроен поговорить.

– Давно прошло то время, - начал он, - когда нам приходилось мириться с собственной беспомощностью в сравнении с теми, кого называли богами. Мы терпели, но терпели не зря - настал момент, когда чаша сия будет исчерпана. Силы великих должны служить нам, ибо мы это заслужили. Эразмус!

– "Маразмус", - мысленно подхватила я общий клич.

– Мы достигнем всего, о чем мечтали люди древности, нашей славе позавидует любой маг!

"Ага, представляю, как Север уже весь обзавидовался", - сказала я самой себе.

– Мы ждали достаточно, пора действовать!

"Вот именно, давай уже, заканчивай и катись отсюда",- живо отреагировала я. Наконец, все взялись за руки, и тут я услышала, как открылись невидимые отверстия, и н пол потекла вода. Меня несколько смущало наличие рядом дерева, которое, как я помнила, является потенциальным источником электромагии.

"Кажется, сейчас будет весело", - я изо всех сил старалась осадить разбушевавшиеся инстинкты, заботливо воспитанные во мне дедом. Рука справа немного задрожала, и я покрепче стиснула ее, чтобы не дать Мо убежать. Из-под капюшона моего соседа раздался какой-то звук, и я вспомнила, что историк понятия не имеет о том, что вода прекрасно проводит электричество. Поспешно расслабила хватку, надеясь, что не сильно привлекла внимание, но всем было не до меня. Кто-то уставился на прозрачные ручейки, стекающие аккурат к нашей элегантной композиции, кто-то был больше озабочен риском намочить свой наряд. Волнения утихли, как только под сводами залы вновь прозвучал голос нашего милого предводителя:

– Отриньте страх, возьмитесь за руки и сконцентрируйтесь на нашем общем желании! Эразмус!
– с этими словами он перевернул свой посох навершием вниз, но прежде чем его металлическое основание, сверкающее не хуже моего фейерверка на день рождения мэра, опустилось в воду, по моим истрепанным нервам пронеслось одно слово: "Пора!", и под этот мысленный призыв мы ринулись к дереву.

Для начала я едва не сломала себе руку, вырывая ее у соседа слева. На бегу у него свалился капюшон, и оказалось, именно им был Альмо, так что я могла и не дергаться, рискуя свалиться на скользкий пол. Интересно, кем же тогда был мой сосед справа? Добежав до дерева, я развернулась и обнаружила, что мы сбежали очень вовремя. Зеленая молния металась вдоль разорванного круга, и вода продолжала стекать в нашу сторону.

– Раздеваемся, - коротко приказал Север, и наша группа сбросила свои мантии. Мо было замешкался, но Охотник одним рывком стянул с него хламиду, едва не сорвав вместе с ней и "пижаму".

Мы окружили маслянистый ствол дерева, прижавшись к нему незащищенными спинами.

– Если мы выживем, полгода никаких экспериментов!
– поклялась я вслух.

– К демонам такую практику, хочу быть теоретиком, - дрожащим голосом поддержал меня Альмо.

Если Север и хотел что-то добавить, ему не дали. Господа сектанты вновь замкнули круг, наплевав на четыре пустых места,

и молния превратилась в кольцо слепящего света и искр, которое в итоге стало настолько ярким, что я уже не могла разглядеть фигуры людей.

– Отступники получат наказание!
– прогремел голос откуда-то из-за кольца.
– Что ж, чем больше жертв, тем больше будет наша сила!

Затем тот же голос стал бубнить что-то на старолатыни. Я толкнула застывшего в параличе Мо и потребовала перевод.

– Он говорит о Хозяине пустыни, каком-то Шамуссине, о том, что дерево, выращенное на крови невинных жертв, станет... Подождите, что? На крови?!

Охотник вновь спас положение и придержал дернувшегося было историка, миролюбиво, но крепко приложив его об твердую древесину.

– Дальше что?
– не унималась я. Тормошить Мо было куда интереснее, чем содрогаться от мыслей о том, что с нами может произойти через несколько минут.

– Лучше не спрашивай, - сказал Альмо и потерял сознание, повиснув на Охотнике.

В следующий момент наступила тишина. Абсолютная. Я слышала, как мои мурашки маршируют под похоронный марш в сторону Небесных садов. В туалет хотелось просто неимоверно. Яркий всплеск света, вокруг затрещал воздух, и у Альмо смешно встопырились его блеклые кудряшки. Севера спас капюшон, но вот волна пересекла все линии и разошлась пучками молний по нашим бедным тушкам, прикрытым зеркальной пленкой. Стало очень тепло, даже жарко, и неожиданно все прекратилось. Я поняла, что все еще жива, а вот о наших противниках сказать подобное было трудно. В одном из разбросанных по кругу тел я узнала Киса. Его капюшон откинулся, и голубые глаза без всякого выражения смотрели на потолок. Я вздрогнула и неосознанно двинулась к нему, когда услышала крик Охотника:

– Берегись!

Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как падает мой "дядя" архимаг, роняя посох, на котором свернулась клубочком шаровая молния. Север опустил электроарбалет и задумчиво произнес:

– Говорят, молния никогда не бьет в одно и то же место. Может, это и так, но куда ей деваться, если ты с маниакальным упорством преследуешь ее сама? Тебе определенно необходимо научиться быть осмотрительной.

– Мне определенно стоит держаться подальше от тебя и твоих приключений, - с досадой ответила я, одновременно признавая в душе правоту мага. Право же, вечно мне надо куда-то соваться, притом без особого, заметьте, с моей стороны желания.

– Интересно, почему он не умер вместе со всеми?
– Север подошел к мертвому архимагу и слегка ткнул его арбалетом.

– Быть может, не только Дети Песка сумели вызвать из заключения крохи души Шамуссина, - предположил Охотник.

– Действительно, почему бы Алым братьям не призвать одного из отцов-основателей, - отозвался Север.
– Осталось только выяснить, в ком жила или живет его душа.

– И что делать с вашим хлюпиком?
– Охотник усадил бесчувственного Альмо на землю и теперь вопросительно смотрел на нас с Севером.
– Я не привык приводить в чувство кисейных барышень.

Я обиделась за Мо. На мой взгляд, он держался прекрасно. Не так хладнокровно, как я, но уж точно не как какая-то кисельная барышня.

– Я тоже мало люблю убийства, особенно массовые, - возмутилась я.
– По крайней мере, в непосредственной близости от меня. И вообще я раньше никого не убивала.

– Не могу сказать того же, однако разделяю твои чувства, - поддержал меня Север.
– Но могу напомнить, что все-таки все эти люди сами убили себя много веков назад, так что мы вряд ли можем винить себя.