Черти поневоле

Пучков Владимир

– Так бы и сказали, что одна компания, – проворчала Люська, – а то мутят воду! Говорите, какой колбасы?

– Сказано – вкусной, – повторила старуха.

– Она вся вкусная. У нас другой не бывает!

– Тогда самую лучшую, – наклонясь, сказала бабка, – и горе тебе, если подсунешь плохую! – При этом она так глянула на продавщицу, что та, ойкнув, побежала к холодильнику.

Братки, дрожа от вожделения, наблюдали за происходящим. Люська вернулась, неся четыре подрагивающих свертка.

– Вот! – сказала

она, бухнув колбасу на прилавок. – Самая лучшая. Вкуснее не бывает! Тут ровно два кило.

– Смотри у меня, ох смотри! – Бабка помахала в воздухе длинным многосуставчатым пальцем. – Меня обманывать – себе дороже!

Заплатив деньги, старуха внимательно сосчитала сдачу и поманила пацанов к выходу.

Словно под гипнозом, компания устремилась следом за ней. Едва они ушли, Люська выскочила из-за прилавка и бросилась запирать магазин.

– Что творится? Что творится-то! – бормотала она, накладывая засов и вешая табличку «Санитарный час».

А у дверей магазина Степанидовна вручала колбасу шефу.

– Кушайте на здоровье!

– Спасибо, бабуля, век не забудем! – бормотал Эдик, хватая пахучие свертки. – Мы это… Отдадим! За нами не заржавеет!

– Знамо, отдадите, – холодно сказала Яга, вынимая из-за пазухи четыре здоровенных наливных яблока, – а вот это вам на закуску. Полакомитесь.

Яблоки были такие сочные и спелые на вид, что даже черные зернышки светились сквозь золотистую кожуру.

– Спасибо! – ликовали бандиты, рассовывая яблоки по карманам.

– Еще увидимся! – сказала Степанидовна и быстрым шагом свернула за угол.

– Куда это она пошла? – прошептал Серый. – Там же кусты…

– Может, в кусты и пошла, – хихикнул Толян.

– Сейчас я гляну, – сказал Колян и шмыгнул следом за бабкой. Через минуту он вернулся разочарованным. – Нету. Испарилась!

– Значит, точно в кустах устроилась, – сказал Эдик и быстро огляделся. – Пошли отсюда куда-нибудь, перекусим!

От нетерпения братки припустили бегом и вскоре оказались на задворках библиотеки. Здесь было пусто и тихо. На земле валялись окурки и бутылка из-под портвейна «Кавказ». Тут же лежало почерневшее от непогоды бревно, на которое приятели и уселись.

Колбасу ели истово, не очищая от кожуры, закатывая глаза от блаженства.

– Здорово! – сказал Эдик, облизывая пальцы и принимаясь за яблоко. Яблоко он съел вместе с косточками.

– Ну ты, шеф, даешь! – восхитился Серый. – Я так не умею.

– Ты еще зеленый, – миролюбиво сказал Эдик, – тебе еще многому учиться надо!

Через минуту компания заметно повеселела.

– Классная бабуля, – добродушно сказал Серый, – получим бабки, отдадим за колбасу!

– Еще чего, – скривился Эдик, – отдавать! Да у нее денег видал сколько? Перебьется! – Он довольно хохотнул и вдруг обеими руками поскреб голову. – Чего-то башка зачесалась!

– Может, у тебя вши? – подозрительно осведомился Серый, на всякий случай отодвигаясь подальше. И тут же сам заскреб обеими лапами по макушке.

– Ты фильтруй базар! – рассвирепел Эдик. – Какие вши, я же лысый!

– Серый, Серый, – осклабился Толян, – а сам-то ты чего чешешься? Ха-ха-ха! Ой!

Толян против воли тоже принялся начесывать свою шишковатую голову. Через минуту вся компания дружно чесалась.

– Домой надо идти, – сказал шеф, – у бабки вазелин есть, может, у нас пигментация началась?

– Чего-чего? – не поняли пацаны.

– Пигментация, – пояснил шеф, – это когда кожа пятнами идет. Такое бывает, если долго на солнце стоять.

Дружно почесывая макушки, компания бросилась домой, и вскоре они уже вбегали к Маланье во двор.

Не обращая внимания на четвероногого петуха, Эдик влетел в комнату и кинулся к зеркалу. Пятен на голове не было, но зато виднелись два розовых бугорка. Они-то и чесались. Да так, что спасу не было. То же самое обнаружилось и у остальных.

– Шеф, это болезнь, – слегка заикаясь, сказал Серый, – может, даже рак? – Добавил он, стремительно бледнея.

– Дубина стоеросовая! – взвился Эдик. – Рак так быстро не растет. Это, наверное, клещи!

– А почему у всех на одном месте? – резонно спросил Толян.

– Потому что клещи здесь тоже ненормальные! – прорычал шеф. – Все, братцы, бежать отсюда надо. В санчасть!

– А обедать кто будет? – прозвучал раскатистый Маланьин голос. Хозяйка просунулась в дверь и посмотрела на своих квартирантов. – Чего это вы такие встопорщенные?

– Фигню какую-то у вас здесь подцепили, – рыкнул Эдик, наклоняя голову, – клещи, наверное!

Бабка на цыпочках подошла к шефу и брезгливо потрогала бугорки на бритой голове.

– Ой! – сказала она, невольно отступая назад. – Да какие же это клещи?

– А что же тогда? – испугался Эдик.

– Похоже на рога, – решительно заявила Маланья, – вон уж бугорки чернеть начали. У козлят такие с малолетства расти начинают!

– Ты хочешь сказать, что мы козлы? – взвился шеф и снова подскочил к зеркалу. Всмотревшись, он обреченно повернулся к Маланье и упавшим голосом уточнил: – В натуре. Рога!

– Братцы! – жалобно проблеял Колян. – Что же это получается? Мы теперь будем, как бараны?

– Как козлы! – злорадно уточнил Толян.

– Заткнись, – закричал шеф, – уж лучше быть бараном!

– А может, у нас и шерсть начинает расти? – забеспокоился Серый и, сорвав с себя майку, принялся разглядывать тело. Шерсть не росла.

– Фигня, пацаны, – обрадовался Эдик, – прорвемся! Это инфекция!

– В санчасть надо! – подал голос Колян.

– Сначала обед! – строго отшила Маланья. – Я что, зря готовила?