Черти поневоле
Шрифт:
– Ближе к делу, товарищ Степанидовна. Что случилось?
«Товарищ Степанидовна» вздрогнула, как от удара током, и неожиданно расцвела:
– Полный кошмар! Как есть ужас! Страхотища!
– Конкретнее, – попросил Костя, чувствуя, что начинает волноваться.
– Да уж куда конкретнее – дракон сбег!
– Какой дракон? – удивился Костя. – Неужели Горыныч?
– Да Горынушка разве дракон? – всплеснула руками бабка. – Он уж давно окультуренный и присмиревший. Непротивленец! Сбег-то кощеевский, тот, что динамо крутит. Старый
Косте представился дракон, свободно разгуливающий по селу, и он похолодел.
– А он что? Кусается небось? – спросил Евстигнеев.
Бабка махнула рукой:
– И не говори! Не токмо кусается, а жреть все что ни попадя!
– Так он вроде травоядный, – сказал Костя.
– Знамо что травоядный. Дак ведь если курица подвернется али свинья какая, разве ж он удержится? Столько лет на диете! А тут мясо бегает… Знамо что сожреть!
– А если… – со страхом предположил Костя.
– Сожреть! – энергично закивала бабка. – Потому и прибежала. Ловить оглоеда нужно! Глядишь, всем миром и оприходуем.
– А Кощей где? – возмутился Евстигнеев. – Почему не ловит?
– Говорю же, подался куда-то, – сказала Яга, нетерпеливо пожав плечами. – А потом, ведь если эта скотина почует хозяина, то с перепугу такого натворит!
– Все верно, – сказал Евстигнеев. – Кончать с этим делом надо. Бежим к Шлоссеру! Этого зверя лучше всего искать с воздуха. Пусть летающий «Запорожец» заводит, сверху мы дракона враз накроем!
Эта мысль показалась друзьям настолько очевидной, что они тут же бросились к главному механику.
Шлоссер угрюмо сидел за столом в своем кабинете и ковырял авторучкой в ухе. Вид у него был сосредоточенный и сердитый.
– Ты чего это вытворяешь? – удивился Евстигнеев. – Детство вспомнил, без уха решил остаться?
– Что? – переспросил Семеныч, поднося ладонь к другому уху.
Евстигнеев постучал пальцем по лбу.
– А-а! – обрадовался Шлоссер. – Понял! Погоди.
Он как-то особенно свирепо завертел авторучкой вухе, послышался хруст… Костя невольно зажмурился, а когда раскрыл глаза, Шлоссер уже рассматривал нечто маленькое и черненькое, отдаленно напоминавшее клопа.
Яга Степанидовна ойкнула, Евстигнеев попятился, а Семеныч с победным видом положил предмет на стол и облегченно улыбнулся.
– Вот теперь порядок, – сказал он.
– Какой порядок? – рассердился Евстигнеев. – Что это у тебя за дрянь в ухе?
– Похожа на клопа, – сказал Костя.
– Это и есть клоп, – кивнул Шлоссер, – только электронный. Тут чудная история. Я, понимаешь, с вечера почувствовал, что с ухом что-то не то. Слышно плохо, но временами прорываются какие-то голоса, как в радио! Ну я сразу смекнул, что тут нечисто. Одного понять не могу: кто мне ухитрился в ухо засунуть подслушивающий прибор?
– А! Понял, – сказал Евстигнеев, – за тобой шпионят!
– Еще как, – сказал Семеныч, – если в ухо «клопа» засунули! Умельцы, видать!
– Тут без колдовства не обошлось, – сурово сказала Яга. – Чтобы живому человеку такие страсти в нутро совать!
– Ладно, – отмахнулся Шлоссер, – разберемся. Промышленный шпионаж – это сейчас модно. А эту штуку надо в туалет выбросить, пусть там записывает.
– Точно, – хохотнул Евстигнеев, и тут же посерьезнел. – Мы к тебе по делу. Кощеевский дракон сбежал.
– Ага! – сказал Шлоссер. – Только я – пас. У меня план горит. Вот вам ключи, берите машину и ищите. Да, чуть не забыл. При входе на территорию пароль – «Гаврила».
Костя и Евстигнеев подходили к дому Шлоссера. За ними не спеша семенила Степанидовна. Она все никак не могла взять в толк, что же за штуку вытащил из себя главный механик и не превращается ли он потихоньку в механического мужика? И тут их окликнули:
– Эй, ты!
Костя обернулся. У забора стояли четверо. Один из них, с удивительно длинной жилистой шеей, губами обирал с веток спеющую вишню. Впереди всех стоял толстяк с бритой, странно сморщенной головой.
– Во-первых, попросил бы не тыкать, – сказал Костя, подходя ближе, – вы не в своем зверинце, здесь будьте добры уважать закон и правила!
Высказав эту в общем-то нехитрую мысль, Костя принялся буравить взглядом толстяка.
– Уроки малолеткам в школе читай, – скривился Элик, – а мы чего хотим, то и делаем, вкурил? Ты, гад, еще вчера меня притомил!
Между тем Яга Степанидовна подошла ближе. Она глянула на братков и неожиданно обрадовалась:
– Вот вы где, голубчики! Вас-то мне и надо!
Бабка подняла свой посошок, и бандиты наконец-то обратили на нее внимание. Серый – посерел. Толян и Колян попытались попятиться, но сзади был забор, и они прижались к нему, тщетно стараясь слиться с окружающим ландшафтом.
– Бабуля! – взревел Эдик. – Это же шутка, в натуре! Отвечаю!
Яга наклонилась над Эдиком и угрожающе прошептала:
– А ну говори, волчья сыть, чего тебе здесь надобно?
Эдик увидел склонившуюся над ним страшную клыкастую маску, горящие глаза и крючковатый нос и плавно пошел в отключку.
– Дачники мы, – прохрипел он, напрягая последние силы, – отдыхать приехали… Век свободы не видать!
– Не свободы, а Эллады, – поправила его Яга.
Эдик сглотнул слюну.
– Точняк! – подтвердил он. – Именно этой, как её? Елдады!
– Ох врешь, – усмехнулась Степанидовна, – ну да ничего! Все наружу выйдет! Вы ведь у Маланьи живете?
– Ага, у ней! – кивнул Эдик, и тут, словно в оправдание, он неожиданно пожаловался: – Кормит она плохо! Кушать хочется!
– Тебе давно на диету пора, – сказала Яга, – на тюремную! Пора ведь? – Она требовательно уставилась Эдику в глаза.