Черти поневоле
Шрифт:
Он-то хотел сказать совсем другое и послать старуху по таким адресам, что и выговорить страшно. Но при виде «пернатого змея» язык Эдика помимо его воли произнес эти сладкие слова.
Старуха слегка обалдела. Некоторое время она изучающе смотрела на шефа, затем осторожно произнесла:
– Спасибо на добром слове! Нате-ка еще хлебца, а то без него пустовато будет. – И бабка скрылась за дверью.
– Живем, пацаны! – сказал Эдик. – Все путем!
– Здорово ты ей сказанул! –
– В натуре! – кивнул Эдик, впиваясь зубами в черствый хлеб и принимаясь вдумчиво жевать. Постепенно глаза его становились все теплее и теплее, словно оттаивали.
– Хороший хлеб! – сказал он наконец, сплевывая на пол какую-то косточку.
– Обыкновенный, – уныло отозвался Серый.
– Ничего себе обыкновенный! – возразил Эдик, чем-то громко похрустывая. – Где ты видел, чтобы в обыкновенный хлеб мясо клали?
– К-какое мясо? – испугался Серый.
– Нормальное, – пожал плечами шеф. – Вкусное!
– Мясо?!
– Ну да! А что, тебе не попало?
– Нет, – сказал Серый, внимательно разглядывая горбушку.
– И у меня – ничего, – отозвался Колян.
– И у меня… – сказал Толян.
– А чего же это мне попалось? – забеспокоился шеф и принялся разглядывать выплюнутую косточку. При ближайшем рассмотрении косточка оказалась плохо обгрызенным мышиным хвостом. Шеф побледнел.
– Убью! – прошептал он и поднялся из-за стола.
– Плюнь на нее! – взмолились пацаны. – Потом разберемся, сам же говорил!
– Убью! – прорычал шеф и резко распахнул дверь. У двери стоял петух.
– Здравствуйте! – сказал Эдик паскудно-вежливым голосом.
– Кудык-твою-ко! – выругался петух, и Эдик тут же захлопнул дверь.
– Пацаны, где бы волыну достать, а? – тоскливо произнес он и сел на стул.
– Слышь, шеф, – Серый подсел к нему поближе и изогнул длинную шею, – ты же говорил вроде, что вкусно?
– Ну вкусно… С бабкиных харчей и не то сожрешь!
– Провернем дело, мы ее саму мышами накормим, – сказал Серый, – а петуха – в суп!
– Точно! – обрадовался Эдик. – Хрен с ним!
– Слышь, пацаны, а кто это метлой шарит? – неожиданно произнес Толян, выглядывая в окно.
– Лисипицин! – сказал Эдик, злобно покосившись на улицу. – Нас вызывает. Значит, есть новости. Выйти надо… – Он в нерешительности посмотрел на дверь. – Колян, погляди, этот пернатый все еще там?
Колян выглянул и тут же прикрыл дверь.
– Там, гад!
– А ты поговори с ним – у тебя получается.
– Чуть что, так я! – обиделся Колян.
– Колян, это для общего дела, – миролюбиво сказал Эдик. – Будь другом!
Колян поежился:
– Ну ладно! Если для общего… – Он приоткрыл дверь и на цыпочках вышел в коридор.
– Кукареку! – злобно крикнул петух, и дверь захлопнулась.
– Сейчас он с ним разберется! – сказал Серый, потирая руки. – Сейчас он ему даст!
– Кто кому? – уточнил Толян.
– А кто его знает? Но кто-то кому-то точно наложит!
– Ко-о-о! – услышали они из-за двери сиплый голос Коляна.
– Кудак? – гаркнул петух.
– Квох! – произнес Колян. – Куда коко?
– Куда-куда?! Кудык-туда! – отчетливо выговорил петух, и братки услышали удаляющиеся шаги.
– Ушли! – шепотом произнес Серый, и лицо его покрылось красными пятнами. – Куда он его повел? За сарай, что ли?
– А тебе-то какое дело? – скривился Эдик. – Может, присоединиться хочешь? Так пожалуйста! Мне не жалко.
– Ха-ха-ха! – развеселился Толян. – Серому не к петухам, а к жирафам надо! Он у них за своего сойдет!
– Тебе чего, в лоб дать? – обиделся Серый.
– Хватит трепаться, – разозлился Эдик, – быстро на улицу!
Они открыли дверь и выскочили во двор. Ни петуха, ни Коляна нигде не было видно.
– Действительно странно! – сказал Эдик, оглядываясь. – Ладно, никуда он не денется.
Лисипицин стоял у калитки и делал им знаки метлой.
– Ну наконец-то! – сказал он, утирая рукавом пот. – Битый час здесь толкаюсь, а вы не слышите! Кстати, а чем здесь так воняет? Не продохнуть!
– Обедом, – мрачно сказал Эдик.
– Так она вас что, помоями потчует? – удивился Лисипицин.
– Откуда я знаю? – обозлился Эдик. – Там у нее селедочные головы и это…
– Мыши в хлебе! – радостно заявил Серый.
Эдик хотел было дать ему подзатыльник, но понял, что не дотянется, и обошелся устным замечанием:
– Поменьше пасть раскрывай!
– Безобразие! – сказал Лисипицин, зажимая нос,– но делать нечего, придется потерпеть. С Маланьей лучше не связываться. Склочная баба!
– А мы и терпим!
Лисипицин осторожно оглянулся:
– Пошли-ка отсюда! Ну вон хоть за ту поленницу. Разговор есть. – Он сделал многозначительное лицо и похлопал себя по карману.
– Что?! Ключ достал?! – обрадовался Эдик.
– Тише! – прошептал Лисипицин. – Пошли куда сказал.
Сзади сарая действительно возвышалась здоровенная, в несколько рядов, поленница. Небольшой, утоптанный пятачок с огромной дубовой плахой посередине окружали кусты. Здесь можно было разговаривать и не бояться, что тебя увидят. Они зашли за поленницу и остановились в изумлении.
На поленьях сидел Колян. Рядом примостился петух. Оба мирно смотрели куда-то вдаль и тихо переговаривались.