Чертов angel
Шрифт:
Тут надо отметить, что дом Нюси сильно отличался от того сооружения, которое было задумано первоначально. Дореволюционному местечковому архитектору оказали честь, заказав родовое гнездо кирпичного промышленника. С непременным балконом и тупыми брюхатыми колоннами. В советский период с домом случилось несчастье. В его нутро напихали переборок, посчитав, что идея о сельдях в бочке применима и для человеческого жилья.
Нюся оставила фундамент, коробку и крышу. После чего перепланировала внутренние помещения под свои нужды. Что получилось, то получилось. Например, обнаружилось
Нюся невероятно любила это дело — прикупать все «по случаю», будь то рваная картина или бронзовая сова, размером с некрупного бегемота. Сова обитала в центре пресловутого холла на специальном мраморном постаменте, при виде которого упорно вспоминалось заброшенное кладбище на окраине городка.
— Пить, — в голосе слышалось предельное отчаяние.
Ирина метнулась за водой, дальновидно прихватив по дороге бутылку коньяка и пару рюмок.
— Что суетиться по пустякам. Нам подкрепиться тоже надо. Мы женщины слабые, нервные.
Рюмка наполнилась и мгновенно опустела. Нюся неодобрительно хмыкнула, продолжая поить больного водой. Мимолетно потрогала лоб — в меру прохладный. Поддерживая голову пострадавшего на своей пышной груди, помогла мужчине отпить еще глоток.
— А он ничего, красивый, — оценивающе промямлила Ирина.
— Ты несносна, — устало заметила Нюся.
С точки зрения аборигенки из потерянного племени пигмеев, данный представитель мужского пола мог бы быть оценен на троечку по стобалльной шкале. А вот с европеоидной точки зрения — дело обстояло гораздо оптимистичнее. Такие лица теоретически должны встречаться на телеэкранах. Хоть изредка. Обладая таким лицом, даже не обязательно быть средним актером. Можно — даже очень плохим. Все равно публика будет в восторге. Можно даже быть безголосым певцом. Результат тот же. Шквал аплодисментов, девочки-мальчики визжат и писаются, бабки в отпаде, мужики поводят плечами, вбирают животы, выпрямляют сутулые спины, взирая на соперника с неприкрытой ненавистью.
Несмотря на вышеперечисленные комплименты приходится признать — Кото, или Токаного, кто ж его знает, был не слишком красив. Скорее — импозантен. В отношении телосложения — без изъянов, типичная идеальная скульптура завзятого баскетболиста. Что касается лица, тут все сложнее. Было в нем что-то неживое, как будто человек никогда не использовал те мышцы, которые отвечают за мимику. А еще эти разные глаза, зеленый и синий. Припухлые, почти женские губы красивого рисунка. Прямой нос, выразительный волевой подбородок. Нюся провела по нему рукой, вытирая капли пролитой воды, и вдруг отчетливо поняла, что этот подбородок пока не знаком с бритвой. Странно.
— Ты говорить можешь?
Токаного Кото кивнул.
— Тебе лет сколько?
Токаного Кото кивнул снова.
— Ни фига не соображает, — восхитилась Ирина, смакуя четвертую рюмку.
Нюся заботливо подоткнула одеяло, притащенное Ириной из очередной спальни. Похоже, ей доставляло удовольствие ухаживать за беспомощным Токаного, который безропотно позволял проделывать с собой все, что угодно. В данный момент он напоминал младенца-переростка в руках сердобольной мамаши.
— Нигде не болит? — сочувственно проворковала Нюся, впрочем, не надеясь на ответ.
— Ну ты, подруга, даешь. Конечно, болит. Не может не болеть. Особенно голова. Ты ей так машиной врезала, что, забыла? Хвать за ноги и бегом, а я за волосы вцепилась… Еще секунда, и был бы парень лысый.
— Прекрати.
— Не боись. Он до твоего вандализма с головой не дружил. Кому скажи — «Токаного Кото». Сразу видать — прямиком из психушки. А может он — ворюга? Просочился к тебе таким манером, а ночью — тюк по темечку, да как обнесет хату.
— Что ты городишь? Не видишь, плохо человеку.
— Я — не человек…
— А кто? — опешила Ирина.
— Токаного Кото.
— Задрал ты со своим «Кото». Ну не может быть такого имени.
— Может. Меня так зовут, — уперто заявил травмированный.
— Ирка, отстань по-хорошему. Лучше коньяк пей. Только не лезь.
— Это я запросто.
Нюся поразмыслила и решила устроить блиц-опрос окольными путями.
— А папа у тебя есть?
Токаного нервно заерзал ногами, поглядывая куда-то вверх.
— А мама?
— Не помню, — честно ответил Кото.
— Как же так? Мама у всех есть. Ладно, успокойся. А ты где родился?
Ирина захлебнулась от смеха, изрядно окатив себя коньяком.
— Где и когда вы родились?! — внезапно заорала она, вспомнив тупые методы допроса из старого фильма про полицию и картофельное пюре.
Кото, обреченно полуприкрыв зеленый глаз, синим озадаченно уставился в никуда. Если падение неизвестно с какой высоты его не убило, то вовсе не факт, что не доконают странные тетки. Сработал инстинкт самосохранения, в мозгу сгорел предохранитель, позволив бедняге мгновенно уснуть.
— Все. Концерт окончен. Мальчик дрыхнет. Я тоже с ног валюсь.
Перекусив на скорую руку бутербродами с колбасой, подруги сговорились проснуться пораньше, чтоб на свежую голову вплотную заняться странным гостем. Если, конечно, тот не испарится с первыми лучами солнца.
Испокон века полшестого утра задумано как торжество сладкого сна. Даже крошечный чиновник становится кровожадным зверем, если лишить его счастья валяться без задних ног в такую несусветную рань. Особенно если ему видится карьерная лестница, на вершине которой маячит оклад аж в триста тысяч полновесных рублей. В общем, кто будет отрицать достоинства полноценного ночного отдыха? Только праздные бездельники и работники профессий, связанных с риском принудительного досуга.
Тютелька в тютельку, ровно в пять тридцать Нюся сиганула на кровати. Вместо чириканья будильника — громогласный торжествующий рев. Который сумел бы идентифицировать только сантехник, если б очутился поблизости. Кстати сказать, Нюся давно намеревалась его вызвать, чтоб заменить постаревшую прокладку крана, да все руки не доходили.
«Итак, — догадалась Нюся, — какая-то беспардонная тварь балуется с водопроводным краном. Тем хуже для нее. Сейчас встану и поубиваю насмерть!»
Беспрестанное гавканье Волкодава. Высвобожденная энергия воды горланила на весь дом, сотрясая стекла и многочисленные цветочные горшки.