Чертов папочка
Шрифт:
— Да! — Голос Льва вместо Евы стал полной неожиданностью.
— Не понял.
— Волков, я же говорил, это опасно.
— Где Ева? — спросил скрозь зубы, предчувствуя беду. Какого хрена он отвечает с ее телефона?
— Тренируется в стрельбе. Я вчера вечером преподал ей парочку уроков. Она схватывает на лету. Неудивительно, что ты на нее клюнул. Со стволом в руках она та еще штучка.
— Лев. — Я сжал кулак. — Пригони мне тачку к черному входу через полчаса.
— Волков, это может быть чревато.
— У тебя
— Бля, ты совсем идиот?
Я не ответил, ожидая только его согласия и стараясь не думать о том, что кто-то может лапать мою Еву.
— Ладно. Все с тобой ясно. Жди.
Бросив телефон на стол, я невольно сжал челюсти. Глухая и слепая ревность мешала думать.
Ева не такая, она не может сегодня спать со мной, а завтра довериться другому. Нет. Нет. И нет! Она не Кристина. Она не будет прыгать по койкам. Ведь так?.. Черт!
Доведя себя чуть ли не до белого каления, я схватил телефон с папкой и покинул кабинет. Можно придумать сотни вариантов предательства, обвинить в чем угодно, но пока не взгляну в глаза, не увижу в них все ту же легкую грусть, которая присуща лишь ей, не буду делать никаких выводов. Тем более, что ей должно быть сейчас очень грустно из-за Степаныча, школы и времени, отданного карате.
В коридоре меня подловил Костя. Он пожал мне руку и кивком указал на лестничную площадку, куда мы и направились.
— Только недолго. Я спешу, — сказал ему, не представляя, зачем ему понадобилось со мной шептаться.
— Жень, у тебя все хорошо?
— А должно быть плохо? — спросил с осторожностью.
— Короче, они следят за тобой, — прошептал он, оглядываясь по сторонам.
— Кто?
— Этим утром начальство зачем-то вызвало к себе Хрустева. Я думал, по делу, но потом кое-что узнал. Ну ты же знаешь, как мы с “главным информационным центром” нюхаемся? — Я кивнул, старательно скрыв смех. Если секретарша Никифоровича услышит это, кое-кому открутят нюхалку. — Короче, старший приказал следить за тобой. Скажи, во что ты вляпался?
— Вообще-то вопросы должен задавать я. Почему вместо того, чтобы рыть под меня и зарабатывать погоны, ты стоишь здесь и сливаешь важную информацию?
Он замер и уставился в окно, потом перевел взгляд на меня.
— Так у тебя рожа своя, что ли. Я как Хрустева вижу, меня воротит, честное слово. Да и начальство совсем не внушает доверия. Будь на тебе вина какая, ты тоже вел бы себя иначе. Я может и выгляжу дураком, но со зрением все в порядке.
— Ясно…
— Что тебе ясно? Что ты в заднице? Помощь нужна хоть?
Я посмотрел на бравого героя и улыбнулся. Вот уж откуда помощи не ждал, так это от Кости, но это даже к лучшему. Есть еще среди наших ребят нормальные пацаны.
— Понадобится. Я позвоню.
Мы вновь пожали руки и молчаливо распрощались. Я направился прямиком к черному выходу, где уже ждала машина. Пока ехал к Еве, что-то тяжелое
И увидел. Только за столом была еще Елена.
Я как раз подоспел к ужину.
Ева встала и мягкой поступью подошла ко мне, чтобы доверчиво прижаться. Видит Бог, в жизни не испытывал такого облегчения. И наверное впервые слезы на глазах женщины меня не огорчили, а обрадовали. Они были горькими, но я мог голову дать на отсечение, что кроме меня их не увидел никто. Моя сильная малышка, с которой чертовски хорошо и спокойно. И даже мрачная рожа Льва не испортит этот момент, разве что потом, когда мы останемся наедине, надо будет объяснить ему популярным языком, где границы дозволенного. А пока надо настроиться, ведь этим вечером состоится, пожалуй, самый важный за последние одиннадцать лет разговор…
— Кушать будешь? — Ева заглянула мне в глаза, и я улыбнулся.
— Мне бы таблетку от головной боли…
Глава 27. Лиса
Я находилась в легком забытье. Мысли о прошлом померкли из-за случившегося. Все мое нутро будто превратилось в камень, не позволяющий даже вздохнуть спокойно. Я думала о детях, лишившихся единственной школы карате в нашем городе, о Попове, попавшим в больницу, и об убитом Станиславе Петровиче, нашем стороже. Мне хотелось выть в голос из-за не покидающего чувства вины.
Сомнений в том, что пожар — проделка Таната, не было, а значит, он хотел меня выманить любым способом. Что ему нужно? Зачем все это? Я не понимала. Лев тоже не знал, позволяя себе только строить предположения.
Весь день прошел в тишине. Елена участливо предложила мне пообедать, но на этот раз молчала, поглядывая в окно. Видимо, решила не навязываться. А Лев, появившийся сразу после обеда, принес пистолет. Он оказался намного удобнее и легче.
В доме не было специально оборудованных комнат, да и стрельба в спальном районе могла бы вызвать подозрения, поэтому я продолжала стрелять с осечкой, пока просто тренируя глазомер и доводя свои навыки до автоматизма. Не знаю, доведется ли мне спустить курок, но лучше уметь.
Женя приехал во время ужина. Помятый и уставший, он вошел в кухню и сразу оценил обстановку. Почему-то в его глазах промелькнуло облегчение. В то время как ко мне вернулась прежняя тревог. Ни Елена, ни Лев не удостоились моих слез, но при виде Жени барьер дал трещину. Я еле сдержала себя, понимая и видя, насколько ему тяжело.
— Кушать будешь? — спросила, заглядывая в голубые глаза и теряясь в ласковом взгляде. Господи, почему нельзя было одарить меня всем этим раньше? Почему только сейчас, когда все навалилось, и трудности поджидают буквально за порогом этого дома, я, кажется, обретаю счастье? И в ком? В человеке, которого едва знаю…